Зайка

– Не обращай на Хмурую внимания. У нее были тяжелые времена. Длинная история.

Он кивает – сочувственно, так, словно все понимает. А затем направляется ко мне, и как будто с каждым шагом становится все выше и выше. Пока его длинная колючая тень не падает в тот угол, где я сижу, упершись ладонями в пол, и не накрывает меня с головой.

Он опускается передо мной на корточки, пока его подернутые дымкой глаза не оказываются со мной на одном уровне. Я снова чувствую, как у меня в груди все распахивается ему навстречу. Как по телу прокатывается озноб. Он берет меня за руку. Подносит ее к своим человеческим губам. И целует. Совсем легонько. А потом просто роняет. Протягивает руку и ерошит мне волосы так, словно я собака.

– Мне пора идти, любовь моя, – говорит он, обернувшись к Аве.

Любовь моя? Любовь?

Я пьян от любви, Саманта, сказал он той ночью в автобусе. Я смотрю на отпечаток помады Авы, который он оставил на моей руке. Теперь я узнаю взгляд, которым он смотрит на нее. Так я однажды смотрела на солнце, брызжущее сквозь густую золотисто-зеленую листву деревьев. И он смотрит на нее вот так, пока она, словно не замечая этого, небрежно просит его вернуться домой – домой! – пораньше, чтобы мы могли посидеть втроем. И, может, выпить чего-нибудь?

– Ни за что не пропущу такое событие, – говорит он.

И обещает, что даже принесет нам ужин.

– Только на этот раз уже убитый, пожалуйста, – говорит Ава.

Он улыбается и кивает. Но его взгляд и изгиб губ словно говорят нам, «хотя кто знает, на что я способен». Я наблюдаю за тем, как они улыбаются друг другу с таким видом, словно только что прозвучало что-то очень личное. Шутка, понятная лишь им двоим.

А затем он снова ее целует. На сей раз так глубоко и долго, что мне кажется, будто пока я наблюдаю за ними, вжавшись спиной в диван, проходит несколько дней и солнце несколько раз ныряет за горизонт. Когда они наконец отлипают друг от друга, у нее на губах уже не осталось помады, а вокруг образовался розовый воспаленный ореол. Такой же окружает и его припухшие губы, когда он оборачивается ко мне и произносит:

– До скорого, Саманта.

Он выходит за дверь, оставив позади шлейф из лесного запаха, в глубине которого тянется нитью дикий животный аромат, который напоминает мне… Как будто я могла забыть.

Я достаю телефон. Он вибрирует снова и снова. Четыре пропущенных звонка. Четыре сообщения. В каждом лишь одно слово, всего лишь одно, даже слишком знакомое. В сопровождении: вопросительного и восклицательного знака, тюльпанчика и привидения, нарочитой точки или вообще без всего.

И в этот момент приходит еще одно:

«Где ты, Зайка?»

31

Кролик, приготовленный четырьмя различными способами. Это его фирменное блюдо. Он надеется, нам нравится.

– Нравится? – переспрашивает Ава. – Да у моего рта оргазм.

– Оргазм у рта, – повторяет он. – Мне нравится.