Восхищение

– А почему? Почему я прекрасный?

На это Валерка не сразу нашелся, что ответить. Он пожимал плечами, жевал губы и прятал взгляд. В конце концов пригубил еще пива, сказал:

– У вас есть работа, Глеб, комната своя. Все как положено. Вы стремитесь к гармонии в этом плане.

– У нас каждый второй стремится к гармонии. А я по существу спрашиваю. Что во мне хорошего? Смотри, я жене изменял. С Тамаркой на смене. Потом с Юлькой на фабрике, дважды. И еще с какой-то безымянной разведенкой сорокалетней. Это раз. В коммуналке, опять же, теснюсь, хотя мог бы уже давно снять нормальную квартиру, жить в ней. А мне свободы жалко. Потому что за квартиру платить придется, а коммуналка – по наследству досталась. Я тут экономлю, значит, финансово независим. Бывшей не помогаю, ребенку тоже. Жалко мне время на помощь. Для себя живу. Короче, гнилой я, понимаешь. Насквозь. Поэтому от меня так и разит!

Ему и правда показалось, что вокруг запахло едкой гнильцой. Он потер пальцами щеки, вокруг глаз, помассировал нижнюю челюсть. Вонь усилилась. Будто рыбешка протухла.

– Какая жена, Глеб? – осторожно спросил Валерка. – Вы о чем?

В кухню вошла полная женщина, завернутая в изношенный халат. Перебирая руками узелок пояса и выражая полнейшую брезгливость по отношению к выпивающим, она подошла к окну и резко его распахнула. Ветер тут же поднял занавески и швырнул на пол горсти тающего снега.

– У вас тут пропало что-то. Дурные поступки какие-то гниют.

– Что вы сказали? – удивился Глеб.

– Скорлупу яичную, говорю, выбрасывать надо, а не бросать вместе с бананами! – взвизгнула женщина, впиваясь пальцами в узелок пояса. – Вонища страшная! Я заявление напишу, чтобы вас выселили к чертовой матери!

Она озлобленно зыркнула на Глеба и вышла из комнаты, растворившись в темноте коридора. Радио откуда-то из глубин коммуналки надрывалось: «Это все, что останется после меня…»

– Действительно, пахнет гнильцой, – промямлил Валерка, провожая женщину взглядом. – Напомните мусор выбросить.

– Может, правильно, что меня как наживку бросили, пусть жрет! – сказал Глеб, задумавшись. – Может, рыба эта – санитар леса, очищает город от таких, как я. А что? Верная мысль. Краткая и ясная. Зачем я нужен? У меня ни образования, ни семьи. Одна больная мать, которой я даже лекарств нормальных купить не могу. А ведь надо сделать в жизни что-нибудь правильное, хорошее.

Он даже порывался подняться, но Валерка взял его за руку.

– Глеб, вам надо прийти в себя.

– Верно. Что это я? Надо бы еще выпить. Ты ничего странного во мне не замечаешь, Валерка? Вот тут или тут?..

Он налег на пиво, которого в холодильнике нашлось с избытком, и после третьего, что ли, литра почувствовал приятную легкость, осел на стуле и высказал мысль, которая только что пришла ему в голову:

– Знаешь, а это даже смешно. Я на секунду подумал, что прожил жизнь не так, как мог бы. То есть мне вот кажется, что есть другая жизнь, где я нормальный отец, женат, не бухаю как черт. Тут недалеко у меня квартирка своя. Сыну купил новый компьютер и эту, как ее, приставку. Жене собирался на день рождения машину. Вот так бы я хотел жить. А что в итоге? Мучаюсь в коммуналке, прогнил насквозь… эх, был бы еще один шанс… было бы понимание, как прожить и зачем…

Глеб махнул рукой и уставился на Валерку. У Валерки покраснели кончики ушей и нос.

Еще одна мысль закралась в голову. Была она лучше, чем предыдущая.