Чертыхаясь, он ударил ее кулаком под дых, отчего она перестала сопротивляться, и швырнул на палубу перед Кроуэлсом.
Арент подался было вперед, чтобы помочь ей, но Сэмми схватил его за руку и предостерегающе покачал головой.
– Ты же воспитанница пастора, верно? – удивился Кроуэлс. – Что ты тут делаешь после полуночи? Это опасно.
– Меня зовут Изабель, – бросила девушка, все еще тяжело дыша, и сердито зыркнула на карлика.
– Имя хорошее, но ничего не объясняет. – Кроуэлс опустился на корточки рядом с ней. – Зачем ты тут рыскаешь в темноте, Изабель?
– Просто гуляла, а он меня напугал, – выдохнула девушка, поглаживая живот. – Больше ничего.
– Скорее, подслушивала, – осклабился Ларм, заслужив еще один негодующий взгляд Изабель.
Кроуэлс шумно выдохнул:
– Корабельные правила придуманы ради вашей безопасности. И нашей тоже. – Он зловеще улыбнулся. – В основном ради вашей. Разговор был личный и должен таковым оставаться. Если о нем узнают, я сразу пойму, кто виноват, ясно?
Кивок Изабель выражал одновременно и согласие, и жгучую ярость.
– Тогда уходи отсюда, – велел Кроуэлс. – И чтобы больше я тебя здесь не видел в такой час.
Недобро глянув в сторону грот-мачты, Изабель поднялась и пошла обратно в кубрик.
Никто не заметил, как в темноте по палубе скользнула какая-то тень.
21
Восьмой фонарь исчез за несколько часов до рассвета.
Боясь нападения, Исаак Ларм вызвал капитана Кроуэлса, а тот приказал всем встать к орудиям. Кораблям флотилии было отдано распоряжение готовиться к бою; Йоханнес Вик пинками будил матросов и, в чем были, тащил их наверх.
Якоря подняли, паруса спустили, готовясь к маневру, из пушек вытащили пыжи, а из-под колес убрали клинья. Матросы выкатывали из порохового погреба бочонки с порохом, засыпали его в стволы пушек и утрамбовывали.
Не участвующие в спешных приготовлениях пассажиры сбились в кучку в ожидании первого залпа. Сара в каюте прижимала к себе дрожащую Лию и шептала ей на ухо ободряющие слова. Кресси обнимала Маркуса и Осберта и пела им песенки.
Пастор с Изабель молились. Арент стоял на шканцах. Он не привык поворачиваться спиной к врагу, каким бы грозным тот ни был.
Генерал-губернатор, по обыкновению, проснулся рано, поработал за письменным столом и отдал распоряжения гофмейстеру. Только по легкому дрожанию пера в руке можно было заподозрить что-то неладное.
ebooksa