— Не горячись, Федор. Вряд ли человек будет с ножом.
— Почему? — с облегчением выдохнул напарник.
— Потому что у него, скорее всего, пистолет. Вон их сколько в подвале, а он, думаешь, с ножичком будет бродить? Не по грибы идет.
— Вот умеешь ты, Андрей, успокоить, — скривился Погодин. — Я и так, как на иголках, ты еще жути нагоняешь. Смотри, дошутишься, пальну в него без разбору, как только на горизонте появится. А ты отвечай за меня потом.
— Да не ссы, друг. Порвёмся. Значит, план такой. Сидим, как мыши в норе, притворяемся падалью. Если он за оружием пришел, то прямиком к лазу пойдет. Как только он спустится вниз, мы мышеловку захлопнем.
— План хороший, вот только нестыковка есть. — нахмурился Погодин, перекладывая из одной руки в другую пистолет и косясь на зловещие тени, что тянулись из коридора.
— Какая?
— Какого черта он один пришел? Как он ящики эти доставать будет? Они же тяжеленные.
— Верно подметил, — кивнул я.
— Может, это разведка? А остальные позже подгребут? Тогда, если мы его возьмем, остальных упустим.
Я тихо чертыхнулся, удивляясь, как мне самому это в голову не пришло.
— Что предлагаешь?
— Ну, наверное, пусть осмотрится здесь. Убедится, что ящики на месте, и идет себе спокойно. Передает, так сказать, по цепочке.
— Логично, — задумчиво пробормотал я. — Но рискованно. А если он что-то заподозрит и вообще потом не вернется? И тогда хана. Оборвалась ниточка.
— Что он может заподозрить, например? Андрей, ты усложняешь.
— Может, у схрона особая примета была. Мы же этот люк сначала откопали, а потом как попало закопали. Примерно, на глаз. А может, эти камни и осколки тут в каком-то порядке лежали? Или ручка, скажем, на север смотрела.
Прямо капитан Флинт какой-то выходил. Но почему бы этой банде не оставлять друг другу знаки вместо пароля?
— Об этом я как-то не подумал, — зажевал губу Погодин.
— Короче, будем в любом случае его брать, а потом пытать.
— Как — пытать? — выдохнул Федя.