Избяной

– А шрам навсегда останется? Как на ноге?

– Шрам останется. Но это даже хорошо, мужчину украшают шрамы. – Линора хотела подбодрить сына, но тот неожиданно всхлипнул.

Проговорил дрожащим голосом:

– Как я теперь разведчиком буду? Меня же по шраму узнают. Ноги-то в брюках, а руки-то голые!

– А ты перчатки носи, – посоветовал шофёр.

Гринька шмыгнул носом и задумался.

– Перчатки зимой. А летом как же?

Настал черёд задуматься шофёру.

– Летом тоже можно носить. Есть такие, из тонкой кожи. Лайка называются.

– Лайка? Собачьи, что ли? Ну, вы скажете… Они же лохматые!

Про собак Гринька угадал, хотя историю не учил, да и не найти такого в учебнике. Сырьём для производства лайковых перчаток в России были когда-то русские псовые борзые. После отмены крепостного права в 1861 году большие барские охоты развалились, крестьяне, получив свободу, в псари не стремились – заплатят за сезон, а дел на целый год, – и собак целыми псарнями сдавали на перчатки. Из них получалась самая тонкая лайка.

– Почему собачьи? – возмутился задетый за живое шофёр. Чёрт его знает, из кого делают эти перчатки…. – Из кошачьих шкурок, наверное, шьют. Или из мышиных.

– Ну, вы скажете… Мышиные я не хочу. И кошачьи не хочу, – заявил Гринька.

– Лайковые перчатки шьют из козлиной кожи, – подала голос Линора.

– А козлу больно, когда с него кожу снимают? Он кричит? – спросил Гринька.

Шофёр крякнул. Вот же садист малолетний, додумался.

– Его убивают сначала. Потом кожу снимают, – спокойно сказала Линора.

– Тогда всё окейно, – согласился мальчишка.

– Что – всё?

– Что убивают.