По ту сторону окна

С утра я сразу отправился к ближайшему автомату, в супермаркет, чтобы запросить другой сон. Но не нашел автомат на прежнем месте. Удивившись, дошел до другого, в парк, но и его тоже не оказалось. Бордовые автоматы с надписью «Сон на заказ» исчезли из мира так же тихо и неожиданно, как появились.

Мы были вынуждены каждую ночь спасаться от жутких порождений тьмы. И люди, один за другим, стали умирать по-настоящему.

Никто больше не хотел погружаться в сон. Мы пили энергетики, спали урывками посменно и сторожили друг друга, но сон все равно рано или поздно настигал нас.

Сложно было разобрать, где реальность, а где нет. Мы испуганно оборачивались на каждый шорох и боялись, что мазутные тени просочатся сквозь наши сны.

Мы прятались в темных комнатах и слышали, как они шелестят рядом с нами и ждут, когда случайный луч света скользнет в помещение и отбросит тени. Тогда они выползут и смогут до нас добраться.

Сколько дней прошло с тех пор, как я заперт в темноте? Уже не могу припомнить. Мои глаза совсем позабыли свет. Я засыпаю во тьме, и во сне нахожусь там же.

Не знаю, сплю я сейчас или нет. Но тени наблюдают за мной и там, и тут. Настороженно, неустанно. А я так долго сижу здесь, во тьме, что не могу понять: не тень ли я сам?

Теперь и я тоже жду, когда придет свет, прочертит границу между ними и мною, и все, наконец, закончится.

Високосный спектакль

Всю жизнь мне не давал покоя один случай, произошедший с братом моего деда. Это было почти без четверти век назад, 29 февраля. Тогда каждые четыре года устраивался концерт для особых гостей театра «Мина». Никто не может теперь вспомнить, откуда там взялся директор, прозванный Седовласым, но этот человек создал необычные правила, чем привлек изрядное количество внимания и сумел возвести свой театр в ранг самых популярных заведений города.

Его правила могут показаться странными, суеверными и несколько забавными, но соблюдались они удивительно строго. Ровно двадцать девять человек, и ни одним больше, могли попасть на это таинственное шоу только один единственный раз в жизни. В течение четырех лет ожидания високосного года, а, следовательно, и нового выступления, 29 случайных (или не очень) жителей города получали свои билеты по почте. Это были абсолютно разные люди, взрослые и дети, знаменитые особы и обыкновенные горожане. Самое любопытное, что ни один человек, побывавший на спектакле, до последнего вдоха никому не рассказывал, что происходило в запертом на три часа зале. Даже самые болтливые бабы, даже старые сплетники, маленькие неразумные дети – все лишь улыбались, отшучивались или обходились общими фразами, вроде «Я не забуду этого представления никогда» или «Не видел нигде ничего подобного». Такая загадочность, конечно же, подогревала интерес жителей города к событию – настолько, что имена счастливчиков, получивших билет на новый спектакль, печатались на первой полосе городской газеты. Начало представления, как и его конец, определял исключительно звук горна, который ни с чем другим нельзя было спутать. Иногда бывало, что кто-то не доживал до дня спектакля, попадал в больницу или по иной причине не мог попасть на долгожданное представление. Специально на такой случай у входа в театр дежурила толпа страждущих, и сам Седовласый выходил на порог, выбирал среди них того, кто сможет проследовать за ним внутрь.

Среди этих зевак 29 февраля почти 72 года назад и оказался младший брат моего деда, Матвей. Ему тогда шел седьмой год и, по рассказам дедушки Алексея, он рос настоящим сорванцом. Не мог усидеть на месте, ввязывался в драки с другими мальчишками, воровал плоды с соседских огородов – взрослые с ним справиться не могли. Он таскал домой многочисленных животных, от улиток и жучков до собак и ворон, но особенно ему полюбился худющий рыжий котенок, которого он вполне заслуженно прозвал Шкетом. На пару с этим котом они переломали и перебили не один десяток домашних вещей. В школе, дома, на улице, да чуть ли не во всем городе только и было речи о младшеньком из семьи Астаровских. «Подрастет – успокоится», – утешали родителей хулигана друзья и соседи. А мальчик, между тем, был мечтательный, цеплялся то за одну идею, то за другую, а тут ему приспичило оказаться в числе почетных гостей особого концерта театра «Мина». Он терпеливо ждал год, в надежде внезапно обнаружить в почтовом ящике билет на заветное зрелище 29 февраля. Но чуда так и не произошло, потому маленький Матвей и пошел к дверям театра, дабы попытать счастья там.

От домика, где жила тогда семья моего деда, до театра всего несколько кварталов. Вопрос пары минут. Мой дедушка пошел туда вместе с братиком, в роли группы поддержки. Он не особенно верил в успех операции «Матвей и его настойчивый пронзительный взгляд, прожигающий Седовласого», даже посмеивался над братцем, однако это действительно сработало. Именно на Матвея, а не на кого-то другого, указал директор своей высохшей от старости рукой. Сияя беззубой улыбкой, мальчик, под шумный вой разочарованной толпы, водрузил на плечо свой красный вещевой кулек, который вечно таскал с собой, и важной походкой продефилировал внутрь здания театра.

Дверь заперлась изнутри, зеваки стали расходиться. Раздался звук горна, и Алексей, убедившись, что представление началось, пошел домой, удивлять домашних новой выходкой своего брата.

***

Громкий треск раздался по всей округе. Звук доносился снизу по улице, со стороны театра, и он совсем не был похож на сигнал горна. Это был какой-то жуткий звук. Алексей почувствовал: надо срочно бежать к театру.

О, эта дорога была совсем не та легкая и быстрая, какую час назад он преодолевал вместе с братом. Казалось, будто тропа удлиняется с каждым шагом. Примчавшись, наконец, к театру, он обнаружил, что туда сбежался чуть ли не весь город. Ему с трудом удалось протиснуться ко входу, с каждой секундой его тревога нарастала. Добравшись до двери, он застучал по ней, что есть сил.

– Представление прерывать нельзя, ты что? – легонько ударил его по руке один из стоявших рядом.

– Еще два часа, погоди, может, этот треск там по сценарию задуман, – добавил пожилой мужчина, растерянно улыбаясь.

Но Алексей знал, этот звук означает что-то нехорошее и явно никак не относится к сценарию. Через какое-то время парень выбился из сил и остановился. Он абсолютно не понимал, что происходит, в голове крутилась только одна мысль: нужно спасти брата!

Тут за дверью послышался шум – засов медленно отворился сам. Стоявшие вокруг затихли. Дверь медленно распахнулась – за ней оказался маленький, напуганный и перемазанный мальчик, бледный, как труп.