– А как же Андрей? – он наткнулся на полный непонимания взгляд Котина и сообразил, что никогда не акцентировал свои рассказы на брате, а если и вообще говорил о нем, то тот уже не помнил. – Мой брат. Он ушел больше двух лет назад!
– В том всё и дело, что это не зависит от времени ухода, – пояснил Котин, чуть повышая голос. Впрочем, он тут же смущенно уточнил. – По крайней мере, нам так кажется. Дело в том, что для перехода обратно в реальное состояние необходимо море. Мы понятия не имеем, что именно сделал Суббота у моря – его память совсем глуха в этих участках. Полагаем только, что он по наитию понял, когда приблизился. Сейчас мы изучаем его, и никаких изменений не видим, по сравнению с обычным человеком, не прошедшим оборот. Но это не опровергает теорию, что вернувшиеся после оборота станут новым этапом в истории человечества. Особыми людьми с особыми способностями!
«Ну, пошло-поехало, – подумал Радик раздраженно и осторожно заглянул в окошко снова. Суббота сидел спокойно, почти точно такой же, каким его запомнил Радик. Разве что совсем немного худее и моложе. Но как знать, что происходит с ними по ту сторону. Может, меняется всё, а может, это только кажется.
Его интерес не прошел мимо Котина. Словно тот мог хоть что-то не замечать! Если так пойдут дела, Радику придется увериться в том, что их заговор с Димкой и близнецами тоже проходил под чутким контролем ведущего специалиста. Зачем ему только это нужно…
– Хочешь поговорить с ним? – Котин небрежно кивнул в сторону закрытой двери. – Могу устроить, если недолго. Только учти, он почти ничего не помнит о времени за оборотом.
– Да и обойдусь, – Радика даже передернуло от перспективы разговора с Субботой. Если уж на то пошло, он вообще мало кого был бы меньше рад видеть, чем его. Разве что Эдика. Потому что Суббота как никто другой напоминал ему о сделанных ошибках, а в этом нет ничего приятного. – Мы вообще-то поговорить пришли.
– Да, разумеется, – Котин нехотя отвел взгляд. – Пойдемте в мой кабинет.
– Так в чем, вы говорите, ваша забота в положительном результате? – словно продолжая прерванный разговор, произнесла Александра, беря Котина за локоть.
А ведь Радик был готов поклясться, что тот даже не заикался об этом. Да и вопрос был или слишком простым, или с подвохом. Ведь и ежу понятно, что все эти ученые психи спят и видят остановить какую-нибудь эпидемию и прославиться. Чего же тут непонятного. Так что Радик немного поотстал, заглядывая в окошки палат. В одном он наконец увидел Зою, но она лежала неподвижно, и он поспешил отойти. Только поэтому он услышал ответ Котина.
– Перед нами ставят одни задачи, перед военными – другую, – голос ученого был до того мягок, что начинал подбешивать. – Нам нужно решить проблему города как можно быстрее и при этом бескровно. Насколько это возможно, разумеется. И до сих пор мы несколько проигрывали по эффективности. Но не сейчас. Благодаря родиону мы совершили настоящий прорыв, когда стало понятно, что с тенями можно договориться.
Котин не смотрел на Радика, но тот всё равно смутился, догадываясь, что он имел ввиду. Лишившийся стены колледж так и стоял развалиной, ученые оттуда выехали. В сети поговаривали, что там прятались дикие чернильные – те подростки, которых выгнали из дома родители, или те, которые ушли сами. Радик в это не особо верил. Город и без того опустел, чтобы ютиться в развалинах. А вот что ребята сбиваются в кучи, он верил. Вместе не так страшно. И жить, и уходить. Он и сам бы, наверное, пошел искать поддержки, если бы не чувство вины перед ними и не Сонина бабушка. Как он ошибался, когда думал, будто Соня напрасно ищет дружбы кальмаров и ходит на их встречи. Сейчас он завидовал даже ей. Ей не пришлось выбирать между домом и этой больницей.
– Им просто нужно пройти весь круг, – продолжал Котин говорить с Александрой. Словно никакого Радика и вовсе не было рядом. – И вернуться. Мы работаем над этим. Недостаточно просто найти огромные тени и говорить им, они словно деградируют.
Он почесал подбородок и добавил:
– Единичные тени очень слабо заметны и, кажется, неустойчивы. А те, что собраны из множества остальных теней, как нам кажется, имеют едва ли не общий разум. Как пчелиный рой, мы так думаем.
– Не настолько уж всё плохо, – уязвлено буркнул Радик. – Я разговаривал с Соней и с Андреем. Они способны отвечать письменно.
Он сжал челюсти, сообразив, что проговорился и нехотя поднял глаза на собеседников. Котин выглядел как Висасуалий при виде забытой на столе тарелки со сметаной, а Александра просто опешила. На сморщенных щеках её заблестели слезы.
– Сонечка тебе отвечала? Она что-то говорила о том, что я ей пишу? – спросила она до того, как Котин успел задать свой вопрос.
Радик смутился. Он чаще обвинял Александру, ну и, конечно, еще больше её дочь в том, что они мало времени уделяли Соне, с таким же жаром обвинял и себя, но на деле забыл рассказать союзнице такую важную вещь. И ладно бы только забыл, сейчас сболтнул при том, которого вовсе не считал настоящим союзником.
– Мы давно говорили, – нехотя произнес он. – Вы тогда лежали в больнице. Она за вас очень переживала.
Тут он немного приврал – он рассказывал тени о самочувствии бабки, но на деле понятия не имел, нужно им это или нет. Но иногда соврать всё-таки не так плохо, как можно подумать, и это был как раз тот случай.