Они встали, и она проводила их до двери.
У Фингермана было так много одеколона, что он практически оставил лужу. Таре показалось, что она сейчас упадет в обморок от этого запаха.
В дверях он остановился.
- Ваша сестра... Лиза, не так ли?
- Да.
- Когда она вернется?
Тара закусила губу. Она ничего не могла с собой поделать.
- Гм... не раньше выходных. Но, как я уже сказала... как я уже сказала, она даже не видела Маргарет вчера, да и я тоже.
- Конечно, но нам все равно придется с ней поговорить, - сказал Уилкс. - Чистая рутина.
- Да, рутина, - сказал Фингерман.
Потом они ушли, направляясь к своей машине, о чем-то бормоча друг другу.
Тара, однако, ни на минуту в это не поверила.
- У меня странное предчувствие насчет всего этого дела.
Уилкс съежился, когда Фингерман сказал это, потому что знал, что это произойдет. Это должно было произойти, потому что Фингерман был всего лишь мальчишкой. Конечно, он провел семь лет в патруле, прежде чем стал детективом, но сам Уилкс занимался этим с тех пор, как вернулся из Вьетнама в 71-м, и Фингерман никогда не будет для него ничем иным, как зеленым ребенком. Может быть, он хорошо играл в эту полицейскую игру, может быть, был предан делу и еще не был испорчен системой, но он все еще был просто ребенком. И, как ребенок, он должен был воспитывать это забавное чувство, как дети, носящие значки, всегда делают это рано или поздно.
И все шло так хорошо.
Через полчаса после того, как они покинули дом Кумбсов, они все еще не подняли эту тему. Уилкс продолжал говорить о том, какие красивые краски были в этом году и как теплые дни и холодные ночи действительно украшали палату Матери-Природы. Он разъезжал по городу на служебной машине, указывая на то, какое милое местечко – Биттер-Лейк, где можно повесить шляпу, когда выйдешь на пенсию. Как он узнал, что у них в озере какая-то рыбалка, и что Фингерман думает о "Packers" в этом году, и как этот звонарь Шупманн лишил его пятидесяти баксов, когда он поспорил с ним, что на прошлой неделе "Brewers" уделают "Tigers" в Миллер-Парке.
Но все это время Фингерман не слушал его. Просто кивал и смотрел в окно, как будто искал что-то, вероятно, думая о том, как все это дело вызвало у него странное чувство.
- Мне это не очень нравится, - наконец сказал он. - Вся эта подстава.
- Но город-то славный, - заметил Уилкс. - Чертовски милый городишко.