Уилкс тоже.
Как будто у него в голове горели глаза Джека-фонаря. Глаза, когда-то темные от печали и яркие от глубокой правды. Глаза, полные тайн. Может быть, все это не имело никакого отношения к Маргарет Стэплтон, но они никогда не узнают, пока не сделают то, что копы делают лучше всего: погрузят руки в грязь и начнут копать. Исчезновение старой женщины было тайной, мрачной тайной, которую этот город крепко прижимал к своей груди. И у Уилкса было такое чувство, что когда эта тайна увидит свет, она будет невероятно грубой и уродливой.
Лиза была в подвале.
Она была прикована цепью к стене.
Много часов назад она перестала кричать, перестала плакать, отказалась от многих вещей. После того, как ее похитили, после того, как она увидела, как женщину, которую она очень хорошо знала, убили и расчленили, после того, как ее похоронили заживо, а потом воскресили... ну, не так уж много могло ее расстроить.
Итак, Лиза ждала там, закованная в цепи.
В подвале было темно и пахло сыростью. Пол был грязный, и единственный свет проникал сюда через пыльное окно в дальней стене. Он давал лишь минимальное освещение в большом подвале, и она не могла быть уверена, насколько он велик и даже где она сейчас находится.
Она ждала там, ее грязное лицо было залито слезами.
Там было очень прохладно и сыро, и она поежилась.
Она продолжала твердить себе, что все случившееся – реальность. Это был не сон, не какой-то лихорадочный кошмар, от которого она проснется в три часа ночи. Это было реально. Ее похитил человек, который утверждал, что его зовут Джон Ширс, но она больше в это не верила. Этот человек был упырем. Психoм. Лиза видела по телевизору немало документальных фильмов о настоящих преступлениях. Она знала, что такие вещи случаются. Она знала, что иногда монстры, вроде ее хранителя, похищают девушек и держат их на цепи в темных подвалах годами. Девочки были изнасилованы. Замучены. Озлоблены. И когда их спасали, если вообще спасали, они обычно становились безумны после того, что им пришлось пережить.
И тут она поняла, что безумие близко.
Она чувствовала, как онo скребется в ее мозгу, словно что-то запертое в гниющем стволе, которое хочет быть выпущенным. Сначала были паника и ужас. Затем отчаяние и ужас, клаустрофобия и шок. А теперь... теперь это было безумие. Безумие, похожее на черный сосущий бассейн, открывающийся под ней. И если она поддастся ему, если хоть на мгновение расслабится, то погрузится во тьму безумия на целую вечность.
Какой-то звук.
Что-то знакомое.
Это тот самый человек? Тот гребаный упырь и тот червяк, который был немногим лучше животного?
Именно в этот момент Лиза поняла, что слышит... дыхание. Да, тонкое, но хриплое дыхание доносилось до нее из темноты. Вытянув ноги, она старалась стать как можно незаметнее, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Вдалеке виднелась стена, а рядом с ней... неясная фигура. Это мог быть ящик или перевернутый стул, но Лиза так не думала. Чем больше она смотрела, тем больше видела что-то еще.
Две блестящие штуки.
Глаза.