Я замерла, готовясь произнести это вслух. Сказать ей, что она не ошиблась и что я здесь чужеземка. Не договорила – услышала сонное покряхтыванье тети.
Примула Уилсон спала.
– Тетя! – негромко позвала я, затем коснулась ее руки.
Но она так и не открыла глаза, и я, вздыхая, потащилась к своей софе.
Скинув одежду, улеглась на свою половину, прислушиваясь легкому дыханию Лиззи и сопению тетушки, после чего попыталась скользнуть в мир сновидений. Не удалось – в голове крутились воспоминания о ночном визите в дом герцога.
Что уж себе врать? Я постоянно думала о Тайлоре Бартоне и еще о том, что тетушка несомненно спасла ему жизнь.
Я своими глазами видела, как уменьшался и светлел шрам на его теле. Значит, с герцогом все будет в порядке, непонятные демоны не утащили его восвояси, и он выживет. И если завтра он не отправится в столицу, решив, что с него хватит ровердормских приключений, то я обязательно увижу его еще раз.
Пусть и издалека.
Или, быть может, он даже прибудет в наш дом на прием, который устраивала Азалия Уилсон? Тогда я увижу его значительно ближе.
С другой стороны, зачем мне постоянно о нем думать, если наши дороги не пересекутся и мне с ним не по пути?
Но размышлять о Тайлоре Братоне, герцоге Кавингтоне было приятно.
С мыслью о нем я все-таки закрыла глаза, а когда их открыла, было уже светло.
Глава 10
Столичные никогда не просыпались раньше полудня, в этом меня клятвенно заверили прибывшие с ними служанки, с которыми я разделила ранний завтрак. Их слова меня порадовали – это означало, что в запасе было еще несколько часов, чтобы спокойно закончить со всеми делами.
Дел накопилось прилично – этим вечером в «Поющей Иве» планировался первый за последние пять лет прием, и гостей на него было приглашено много. Азалия Уилсон успела разослать приглашения всем соседям благородного происхождения, а также прибывшим из столицы, и Донахью до ночи скакал по всему Ровердорму, развозя надушенные карточки, исписанные аккуратным тетиным почерком.
Впрочем, я не питала особых иллюзий насчет приема. Понимала, что ни нам с Лиззи, ни тете Прим, несмотря на родство с Уилсонами, на этом празднике, скорее всего, не будет места.
Замерев, принялась прислушаться к собственным ощущениям, пока не констатировала, что мне, по большому счету, все равно. Как будет, так будет, сказала я себе, после чего с головой окунулась в домашние хлопоты.
С удовольствием смотрела на то, как преображался большой дом – мужчины двигали мебель, горничные расставляли повсюду вазы с цветами, которые я принесла из сада и небольшой оранжереи, а проснувшаяся спозаранку Лиззи собрала еще и огромную охапку полевых цветов.
Служанки натирали столовое серебро и разворачивали накрахмаленные скатерти из запасов тети Прим. Из столицы Уилсоны привезли кое-что из посуды, но этого могло не хватить, поэтому я достала из буфета припрятанный арцанский сервиз на пятьдесят персон – примерно столько гостей и ожидалось в доме.
Несмотря на то, что Азалия Уилсон сразу же по приезду объявила нас крысами, мы сохранили тонкостенные фарфоровые тарелки и кружки еще с тех чудесных времен, когда «Поющая Ива» принадлежала настоящим Уилсонам.