– Там вся семейка такая, – наябедничала Лесли, после чего они с удовольствием вывалили на меня новую порцию столичных сплетен.
На этот раз о леди Истром, матери Кейт, которая вела крайне беспутный образ жизни. Но вместо того, чтобы раскаяться в своем поведении, застуканная с любовником, она бросила дите и укатила в неизвестном направлении с одним из своих кавалеров.
А может, сразу с двумя, в народе всякое говорят.
С тех пор о ней больше никто не слышал. Но Паскаль Истром не слишком долго горевал – любовницы в его доме стали сменять одну за другой, и это были преимущественно девицы из кордебалета.
Он тратит на них огромные деньги и, поговаривают, все время находится на грани разорения. Но до сих пор не разорился.
По слухам, Истром постоянно проворачивает какие-то аферы, и уже в нескольких приличных домах ему указали на дверь. Уилсоны тоже попытались закрыть свои, но Илейн, дружившая с Кейт Истром с ранних школьных лет, уперлась.
– Характером в свою мать пошла, – добавила Маргрет. – Если уж что-то вобьет себе в голову, ничего с ней не сделать!
Второй сезон подряд Илейн повсюду таскала за собой подругу, пытаясь найти той выгодную партию. Но несмотря на все их старания, в столице делать предложения Кейт никто не спешил.
– Поэтому Илейн взяла Кейт с собой в Ровердорм. Положение у той совсем уж отчаянное, раз нет ни служанки, ни своих платьев на выход. Наверное, надеются найти ей жениха в сельской глуши, хотя Кейт довольно разборчива и характер у нее совершенно несносный.
Маргрет вздохнула, украдкой потерев щеку.
– Сами же Уилсоны замахнулись значительно выше, – многозначительно произнесла Лесли. – Мисс Илейн давно влюблена в красавчика молодого герцога Кавингтона. Увидела его однажды на одном из приемов и с тех пор потеряла голову. А ее мамаша… Вернее, леди Уилсон всячески поощряет увлечение дочери, заявляя, что Илейн должна сделать отличную партию. Поэтому они и приехали в деревню – как только прознали, что герцог собирается провести лето в своем имении неподалеку, так сразу же приказали нам складывать вещи.
На это вздохнула уже я.
Так и есть – во всех наших неприятностях, пусть и косвенно, был виноват Тайлор Бартон, герцог Кавингтон. Тот самый, на кого я пялилась, когда он лежал без сознания, а потом касалась его руки.
Кстати, тете Прим удалось вернуть герцога к жизни – ранним утром нам прислали записку из «Кипариса», уведомив, что его светлости намного лучше и его здоровью больше ничего не угрожает.
Это не могло меня не радовать, несмотря на то что герцог Кавнигтон вызвал подобные изменения в размеренной жизни Ровердорма. И я, признаться, обрадовалась даже сильнее, чем от себя ожидала.
Зато тете Прим ночной визит к соседям явно не пошел на пользу. Утром, когда я покидала наши комнаты, она все еще спала. Вернувшись после завтрака, я обнаружила тетю до сих пор в кровати, хотя Прим Уилсон обычно поднималась даже раньше моего.
Выглядела она бледной и осунувшейся. Слабым голосом пожаловалась на плохое самочувствие, заявив, что будет лежать в постели. На это я, встревожившись, принесла ей завтрак и укрепляющий отвар, но накормить ее не удалось: тетя снова заснула.
Будить я ее не стала – вместо этого решила съездить к Делавейрам и проведать Грома. Вернулась через полтора часа, обрадовавшись тому, что мой отъезд прошел незамеченным.
Правда, тетя до сих пор спала. Спала и спала.
Вот тогда-то я по-настоящему встревожилась.