- Мне несказанно приятно, что вы почтили мой дом своим визитом, – отозвалась я, попытавшись изобразить поклон.
- Ах, право, оставьте! – улыбнулась герцогиня. – Зовите меня леди Каталина, мне будет приятно.
- Я не могу… – начала было я, но затем решилась. Не только потому, что герцогиня оказалась на редкость любезна, но еще и потому, что у меня на душе со вчерашнего скреблись кошки. – Леди Каталина, я должна вам кое-что сказать!
Она взглянула на меня удивленно.
- Слушаю вас внимательно, дитя мое! Я ведь могу звать вас Робин? Если бы на то была воля Богов, у меня могла быть дочь вашего возраста… Но Они расщедрились лишь на одного сына.
- Конечно же, вы можете звать меня Робин, ваша светлость! – отозвалась я. – Почту за честь. – Затем прикусила губу, потому что речь как раз должна была пойти о Рэнделле Корнвее. – Дело в том, что я хочу все вам рассказать.... Похоже, вы не знаете того, что знает ваш сын!
Услышав о сыне, обе дамы застыли. Мне показалось, что они напряглись, словно были охотничьими собаками, внезапно учуявшими дичь.
- Так-так! – произнесла герцогиня, и ее голос прозвучал вкрадчиво. – Значит, вы знакомы с Рэнделлом?
И я обреченно кивнула. Ну что же, пути назад больше не было – если уж я решилась все рассказать, то придется идти до конца.
- Да, мы с ним встречались два раза. Один раз в Хардене, в доме моего дяди. И второй раз вчера вечером, на приеме в мэрии.
- Судя по вашему расстроенному лицу, Робин, мой сын снова все испортил, – констатировала герцогиня.
На это я вытаращила глаза – потому что разговор начинал принимать совсем не тот оборот, на который я рассчитывала.
- И что же он такого натворил?! – нахмурилась леди Каталина.
Тут и Филия Диксон решила подать голос.
Заявила, что ее сын тоже постоянно все портит. Что уж говорить – даже здесь, в «Охотничьем Уголке», все началось складываться очень даже неплохо, пока вчера вечером он снова не получил свой ужасный прибор!..
И Корвин тотчас же забыл обо всем на свете. Одна надежда – сын ушел настраивать сейсмограф в библиотеку и ту милую девушку, Лилли, с собой увел. Быть может, Корвин все-таки настроит все как нужно?!
Хотя, надо признаться, иногда на нее накатывает отчаянное понимание того, что ее сын – идиот. Ему уже тридцать семь, а он все никак и ничего не настроит…
На это я закатила глаза, догадавшись, о чем идет речь.
- Погодите, вы все неправильно поняли! – выдохнула я. – Леди Каталина, история нашего знакомства с вашим сыном была очень короткой и крайне плачевной. – Да, слез я пролила много, хотя и не собиралась плакать. – Мне очень жаль, что по вине моего дяди погиб его кузен. Выходит, это ваш племянник…
- Так-так! – строгим голосом произнесла вдовствующая герцогиня. – И кто же вам, Робин, рассказал о погибшем племяннике? То есть о кузене моего сына?