Матриархия

Сразу заметил под ногами белый листок. Перед обходом его точно не было. Обычный, тетрадный, сложен вдвое. И зачем только они создают тайну на пустом месте? Сразу чувствуешь себя посвященным в некое братство.

Листок я поднял и развернул. Там было указание спуститься в подвал.

Вот, веселье начинается.

Номера мобильного телефона Олега у меня не было. То ли он не дал, то ли я забыл взять. Сразу мелко затряслись руки и похолодела кожа - горячая чашка теперь её обжигала. На улице стоит холодная погода даже для непредсказуемого октября, но никакой корректуры в работу больницы она не вносит. Женщины рожают, от детишек отказываются, кто-то умирает, а кто-то борется с болезнью и стонет по ночам во сне.

И никаким ведь словом даже не обмолвились, никак не намекнули что должно быть во втором отделении.

Кофе я отпивал теперь уже машинально, без всякого удовольствия. Хорошо бы поесть перед сном нормально. Но сегодня никто не съезжал, соответственно, продуктов не перепало. Пару дней мне не дает покоя один новорожденный с фиолетово-синюшным лицом и заячьей губой. Треснувшая, с разрезом как на переваренной сардельке. Один глаз у малыша подтянут ближе ко лбу, а второй чуть съехал вниз. Тот ещё урод!

Из-за него наверно и кошмар приснился вчера. Будто я разглядываю целый ряд младенцев, а в самом конце лежит детеныш с полным коренных зубов ртом. И как он ими противно скрежетал и щелкал!

Честно говоря, я и обычных, красивеньких даже малышей немного побаиваюсь. Что-то такое есть у них в глазах... Как будто они знают большую тайну, но рассказать не могут. Потому глаза эти становятся пронзительно синими, туман пленки с них пропадает, и вместе с ним постепенно исчезает это знание тайны.

Подозреваю что ТАМ какое-то время хранятся отказники. А может и уроды какие-нибудь в банке. Олег, Вася и Коля - те еще придурки. Я их совсем не знаю, но интуиция что ли подсказала. На некоторых людей стоит только взглянуть - сразу понимаешь, что они из себя представляют.

Олег немного рассказывал про себя. Живет с отцом и сестрой, мат

ЭПИЛОГ

Стресс помогает выжить. Точнее, те гормоны, которые во время него выделяются. А может, это очередное чудо, не знаю. Может, нам просто повезло.

Мы бежали и здесь, в этом подземелье, и сверху происходило что-то невообразимое. На нас бросались стены тоннеля, с разных боков, потолок несколько раз поменялся местами с полом. Прохладную сырость канализации растворило тепло, а потом стало по-настоящему душно.

Нам с Риточкой уже было нечем дышать, и уж не знаю, что там за силы помогали переставлять ноги. Мы залезли в небольшой боковой тоннельчик, проползли там, а после вновь очутились в общей трубе. Пришлось шлепать по колено в воде, и что удивительно: она не была холодной.

Потом земля содрогнулаь еще раз, и как будто великан задул в тоннель горячий воздух, уж не знаю, чем именно.

Жар лизнул волосы, запало паленой шерстью. Риточка закричала, и теперь уже я этот крик слышал даже чересчур громко, из-за эха.

- Задержи дыхание! - прокричал я малышке в самое ухо, и не знаю, услышала она меня или сама поняла, но не сопротивлялась, когда я утянул ее за собой в воду, в эту мерзкую жижу.

Потом мы куда-то бежали, ползли. Сознание в тот момент расфокусировалось, и теперь произошедшее казалось лишь кошмарным сном.

- Рита... Ты где?

Склизкие стены чуть поблескивают, как будто фосфоресцируют. Видимо, у Айзека все-таки получилось взорвать ту боеголовку. Я пошарил рукой рядом с собой, позвоночник отозвался болью. Он сейчас рассыпется, как разбитый шарикоподшипник. Стрельнуло в колене. Застарелую травму, наверное, потревожил, полгода сухожилие болело. В футбол не играл...