— Но, Джеймс, не стоит на меня так смотреть! — произнес Брайн. — Вместо этого признай, что я должен был назвать ее имя первой! Такого сюрприза мне никто и никогда не преподносил. Выступить передо мной на сцене, да еще и во время премьеры?! О, это было нечто!.. Интересно, как ей удалось обо всем договориться?
— Она не договаривалась, — мрачно отозвался герцог. — Агате угрожала опасность. Все остальное лишь крайне странное стечение обстоятельств.
На это Брайн ответил ему понимающей улыбкой.
— Ты слишком доверчив, мой дорогой кузен! — возвестил он. — А еще я начинаю подозревать, что ты теряешь способность здраво мыслить, когда видишь перед собой хорошенькое личико леди Корнуэлл! Поверь своему старшему брату…
— Старшему на пару месяцев, — уточнил герцог.
— Но все же старшему! — усмехнулся Брайн. — Уверен, эта история о преследовании и самрите исключительно плод вымысла леди Корнуэлл. Хотя я отдаю ей должное — ее воображению можно только позавидовать.
И, подняв бокал с коньяком, король выпил за отличное воображение Агаты Дорсетт.
На это Джеймс недовольно качнул головой, потому что считал, что из них двоих доверчив как раз его кузен. И что именно Брайн не в состоянии мыслить связно, потому что его взор затмили прелести Бэсси Берналь.
Но, опять же, надо признать, что Джеймс и сам был порядком ею увлечен. Бэсси прекрасно умела скрывать свою истинную натуру, и ему понадобилось время, чтобы разобрать, что к чему.
— То есть ты считаешь, что рассказ Агаты… — начал он.
— Вымысел, — тут же отозвался Брайн. — Но исключительно для того, чтобы добавить красок в ее рассказ. Уверен, не было ничего, кроме… Кроме тайного хода!
— Значит, в существовании хода ты нисколько не сомневаешься?
— Как можно сомневаться в том, что видел своими глазами? — усмехнулся король.
— Но в то, что ее преследовал Амир Тдеш, а Маклахан тайно встречался с советником шейха Зарейна — в это ты не веришь?
— Не верю, — подтвердил Брайн, — но у меня есть неплохое объяснение всей этой истории. Амир Тдеш сам по себе довольно колоритная фигура. Возможно, самрит успел напугать леди Корнуэлл, когда они столкнулись где-нибудь во дворце, поэтому она добавила его в свою историю. Но исключительно для того, чтобы сгустить краски.
— Значит, сгустить краски? — переспросил Джеймс, на что Брайн кивнул, заявив, что именно так оно и было.
— Что же касается Маклахана, — добавил король, — тут мне тоже все ясно. Старик Корнуэлл давно уже настроил свою племянницу против Альберта, и ее история — закономерный итог ненависти между двумя семьями.
— Поэтому она мне соврала? — уточнил Джеймс. — Рассказала о встрече, которой не было, чтобы оболгать Маклахана?
— Поэтому она немного приукрасила действительность, — вновь усмехнулся Брайн. Затем посерьезнел: — Джеймс, ты прекрасно понимаешь, что у нас нет ни единого доказательства, подтверждающего ее слова! И еще, я думаю, что с Агатой Дорсетт стоит поговорить. Ясно дать ей понять, что пора уже оставить Маклахана в покое.
— Значит, верить леди Корнуэлл ты не собираешься?