Покачав головой, Брайн Стенвей допил содержимое своего бокала.
— Я все же с тобой не согласен, — заявил ему на это Джеймс. — Думаю, нет дыма без огня, поэтому я намерен оградить Агату от встречи с самритом.
— То есть ты хочешь убрать Тдеша из дворца?
Джеймс подтвердил, что именно так он планирует и поступить.
— Нам стоит выставить его из Арондела, но дипломатическим путем, — добавил герцог.
Брайн, подумав немного, все же кивнул.
— Хорошо, пусть будет по-твоему!
— Что же касается Маклахана…
— И что же ты намерен предпринять насчет него? — поинтересовался король. — Тоже выставить его из Арондела и тоже дипломатическим путем? — Затем покачал головой. — Нет, Джеймс! Если ты намерен сходить с ума из-за девицы, ты имеешь полное на это право, и я не стану тебе мешать! Но делай это так, чтобы не пострадали другие. Особенно те, кто всегда был верен Стенвеям.
— Я не намерен сходить ни из-за кого с ума, — нахмурился герцог, — но все же планирую проследить за Маклаханом. Поэтому я приставил к нему пару своих верных людей. Посмотрим, к чему это приведет.
— Посмотрим, — согласился король, — хотя я знаю, что с Маклаханом это ни к чему не приведет. Что же касается тебя, тут я не настолько уверен…
Это он произнес многозначительным тоном, после чего показал застывшему возле стены лакею пустой бокал. Впрочем, заканчивать свою мысль король не спешил, сменил тему разговора:
— Насколько мне известно, Агату Дорсетт уже переселили в другое место?
— Я распорядился, чтобы ее перевели, — кивнул Джеймс. — Не думаю, что ей хорошо спится рядом с тайным ходом под ее кроватью.
— Опять же, я тебя не узнаю, брат мой! — снова усмехнулся король. — Ты стал несказанно заботливым!
— Зато ты стал излишне забывчивым, — намекнул ему Джеймс. — Я прекрасно помню нашу вчерашнюю беседу, в которой ты обещал мне отпустить Агату на третьем испытании. Но ты этого так и не сделал!
И поэтому Агата…
Агата, которую он стал считать своей — давно уже считал, хотя не спешил себе в этом признаваться… Агата, которую он целовал — до разрывающего изнутри желания, до темноты в глазах, до момента, когда он застыл на границе между соображениями совести и всеобъемлющим желанием сделать ее своей окончательно…
Так вот, Агата все еще оставалась на отборе.
И это порядком выводило Джеймса из себя.