В Сизе начались массовые беспорядки — крушили лавки, ломали двери городских амбаров, разграбив их подчистую; ворвались в Ратушу. Правда, к этому времени на подмогу прибыла королевская гвардия, и протест удалось подавить.
Все закончилось, но Джеймса не оставляло ощущение, что это только начало и что впереди Арондел ждут непростые времени. Читая доклады из Сизы, ему казалось, что за протестом скрывалась — вернее, им руководила — незримая, но уверенная рука.
Все было продумано и просчитано заранее.
Их словно… пробовали на крепость.
Поэтому он хотел отправиться туда сам. Посмотреть на все своими глазами, поговорить с людьми. Но тогда ему придется оставить Агату почти на сутки — пусть он собирался идти порталами, но вернуться быстрее не получится, — и это порядком его нервировало.
Как и то, что из-за навалившихся на него дел они не увидятся до завтрашнего обеда — он планировал прибыть прямиком в Кафедральный Собор.
Все было бы значительно проще, если бы Агата принадлежала ему! От начала до конца. Тогда бы он не стал думать о том, что она будет делать в его отсутствие — вернее, с кем она проведет это время. Что будет ей угрожать и кто попытается ее у него украсть.
Он сможет ее защитить.
К тому же у него будет полное право смотреть на нее, слушать ее голос — остроумные ответы и смех на его замечания. Водить ее в театр — ее, а не принцессу Зарейна, порядком раздражавшую своими попытками с ним заигрывать. Показывать Агате красоты Стенстеда, наслаждаясь ее изумленным видом и неподдельным интересом. Открывать для нее мир, отправить ее учиться — в конце-то концов! — и следить, как из нее вырастает отличный маг.
Но не только это занимало его помыслы.
Он размышлял о том, что, заполучив ее, он сможет целовать ее сколько ему вздумается, а потом увлечь в постель, где она будет принадлежать только ему.
Последняя мысль оказалась настолько всеобъемлющей, что Джеймс все же подозвал лакея и попросил и ему плеснуть коньяка в стакан. Но исключительно для того, чтобы прийти в себя и приглушить разбушевавшееся воображение. То самое, которое подсказывало ему, насколько все отлично сложится, если Агата окажется в его постели.
Но он все еще собирался об этом поразмыслить.
Давно уже пообещал себе, что женится не под влиянием момента, а подойдет к своему браку трезво и рассудительно. Будет думать головой, а не взбунтовавшимися частями тела.
Но для того, чтобы жениться на Агате Дорсетт, сперва нужно было, чтобы на ней не захотел жениться его двоюродный брат, на отбор к которому она и приехала!
Потому что, несмотря на заверения Брайна и детские шрамы на их руках — когда они дали друг другу клятву, что никто и никогда не посмеет между ними встать, — факт оставался фактом.
Вернее, Агата до сих пор оставалась на отборе.
Брайн считал, что завтра ее отпустит архиепископ Плесби, но Джеймса почему-то терзали большие сомнения. От архиепископа можно было ожидать чего угодно — старый жук всегда был крайне непредсказуем!
Глава 12
До Кафедрального Собора я добиралась в одной карете с принцессой Элизой Визморской.