Невеста для герцога

Тем самым у девочки появилось подобие семьи, а у меня образовалось свободное время, почти все из которого я проводила с мисс Росс, главной экономкой замка Вестегард. Вникала в тонкости ведения огромного хозяйства, хозяйкой которого не собиралась становиться. К тому же, объяснив отсутствие нашей с Агнесс одежды «непреодолимым злым роком», старательно следила, чтобы к будущему приему нам успели сшить новые наряды. Вернее, переделать старые до неузнаваемости, чтобы их принадлежность не бросалась в глаза.

Еще я получила неограниченный доступ к обширной библиотеке Вестагардов, в которой нашла несколько книг по основам магии, подходящих для занятий с Агнесс. И мы начали — с простейших упражнений на концентрацию и осознание своего магического потенциала. Затем повторили буквы, которые она выучила, когда жила в доме священника, и добавили несколько новых, одновременно пытаясь совладать с непокорными цифрами.

Повезло — Агнесс нравилось учиться. У нее оказалась светлая голова, а еще ее подкупали мои слова, что после занятий она сможет поиграть с подаренной дедом собакой — золотистым лабрадором, которого она назвала Стефом.

К тому же, девочка призналась, что хочет порадовать своими успехами Нортона Вестегарда, отношения с которым у нее совершенно не клеились. Вернее, в те моменты, когда они оставались одни, он явно не знал, о чем с ней говорить, а обычно бойкая Агнесс пугалась его до невозможности и молчала, словно проглотила язык.

— Все будет хорошо, — успокаивала я ее, когда Нортон отправлялся по своим делам. — Он просто не понимает, как обращаться с такими маленькими девочками, как ты. Видишь ли, его сердце зачерствело в боях. Ты ведь знаешь, что герцог Аранский был героем войны и у него есть много орденов за храбрость? — На это она покивала с важным видом. — Но война давно уже закончилась, и однажды… Уверена, однажды он посмотрит на тебя и поймет, как ты сильно его любишь. И еще поймет, что он тоже тебя любит, потому что ты — его дочь. — В этом у меня давно уже не было никаких сомнений. — Но сейчас ему нужно дать время, а самой запастись терпением.

Сказала ей это и вздохнула.

Потому что и мои отношения с Нортоном Вестегардом не слишком-то ладились. Вернее, они были крайне странными.

В те редкие моменты, когда мы оставались с ним наедине — в саду, где он меня находил, пока Агнесс спала или же общалась с дедом, или же в длинных замковых коридорах… Так вот, в эти моменты он смотрел, а потом, заявив, что пока к нему привыкать, целовал меня так, словно давно уже понял, что со мной делать.

Зато я — нет…

Я все еще не знала. До сих пор бродила в потемках, не понимая, где у нас сделка и я должна к нему привыкнуть, а где давно уже нет. Потому что слишком уж горячими выходили эти самые наши поцелуи, после которых он как ни в чем не бывало отбывал по своим делам — подозреваю, к своим арендаторам или что-то там обсуждать с прибывшими в замок неведомыми мне посланниками, — а я долго не могла успокоиться, и мои собственные дела валились из рук.

И мне это нисколько не нравилось — ни заполошно колотившееся сердце, ни вкус его поцелуев на моих губах. Потому что я для него была всего лишь инструментом для достижения цели — он хотел освободиться от нежелательной женитьбы. Но он тоже был моим инструментом для достижения собственных целей — я хотела разобраться, что со мной произошло, а еще как можно дольше побыть с Агнесс!

Тогда почему же после наших поцелуев все мысли о сделке вылетали у меня из головы?!

К тому же, был еще старый, но крайне проницательный герцог, разговор с которым вместо успокоения принес разлад в мой внутренний мир. В первый же день в Вестегарде мы отправились с ним на прогулку по тенистым дорожкам сада. Агнесс прыгала и носилась вокруг нас, забавляясь со своим щенком, а я шла рядом со старым герцогом, приноровившись к его прихрамывающей походке.

Рассказала ему о том, что попала в заварушку в глуши Бажена, где из-за магического заклинания потеряла память, но его внук очень мне помог. Не бросил меня возле сгоревшего постоялого двора, а принял деятельное участие в моей судьбе. А потом… гм… между нами вспыхнули чувства. Еще в Бажене он предложил мне выйти замуж, и я оказалась не в силах сказать ему нет.

— Возможно, мои слова покажутся вам странными, — произнесла уклончиво, понимая, что история о внезапной помолвке не выдерживает никакой критики, — но я уверена, что надолго увлечение Нортона мною не продлиться. Так что вам не стоит привыкать ко мне, как к его невесте…

На это герцог усмехнулся.

— Видишь ли, Рисаль… Я могу тебя так называть? — заручившись моим согласием, он продолжил: — У всех Вестегардов есть одна отличительная особенность. Они влюбляются в женщин из рода Берталан. Так уж сложилось, что я был увлечен твоей бабкой, а мой покойный сын — твоей матерью. Неудачно, как ты понимаешь, и это надолго разбило наши сердца. Потому что вы упрямо продолжали выбирать других, посмев отказать самим герцогам Аранским!

Произнес он это с улыбкой, показывая, что прошлое давно уже забыто и отболело. И я тоже не удержалась, улыбнулась в ответ.

— Я думал уберечь от подобной участи своего внука, — продолжил Мариус Вестегард, — решив, что ему не стоит с тобой встречаться. Но, как видишь, судьба распорядилась иначе.

На это я заявила, что все было совершенно не так. Судьба тут не причем, наша встреча произошла из-за странного стечения обстоятельств, которому у меня до сих пор нет объяснений. Но, быть может, Мариус Вестегард сумеет пролить свет на мое загадочное появление в Малых Дубцах?