— А ты пробовал?
— Пробовал. Мы только побухать вместе можем, и всё.
— Что-то ты раньше не жаловался. Сам на пиво тащил, а кошелёк доставать не спешил.
— Ага! Вот что тебя волнует — деньги!
— А тебя, походу, нет. Особенно чужие, которые можно одолжить и не отдать. Почему я должен на тебя работать, делать доброе дело, а потом ещё и выслушивать это? Я, что ли виноват, что ты живёшь в этом говне? Какого хера ты считаешь, что все тебе должны? Государство, друзья…
Олег вдруг понял, что они и правда общались и встречались, редко, раз в два-три месяца, но… факт. Но почему он считал, что потерял друзей на долгие годы? Мысль была скользкой, неудобной. На другой стороне столика некрасиво ухмылялся Игорёк.
— Боже, сам Святой Олег. Направо пойдёт — добро сотворит, налево пойдёт… Ночью позвоню, убивать будут, не подъедешь. Вот сто пудов, не подъедешь.
Олег протяжно вздохнул и поднялся.
— Всё. Хватит с меня. Хочешь жить обиженным — живи.
Он направился к барной стойке, не сразу осознав, что Стаса и Жеки там нет — наверное, вышли покурить.
— Какие вы, нахрен, друзья! — крикнул в спину Игорёк. — Вы даже не знаете, что это такое.
— Да, да, конечно, — пробормотал растерянный, терзаемый ненайденными словами Олег.
Он хлопнул дверью бара и зашагал по коридору.
В руке затренькал телефон.
— И чего ты ушёл? — выдохнул в трубку Игорёк.
— Захотелось.
— Графьё, вашу мать. Что ты, что Стас. Царьки херовы! — Слова оборвались рвотным кашлем.
— И тебе спокойной ночи. — Олег отключил и спрятал телефон.
Царьки… графьё… это ж надо… Он даже усмехнулся: Стас оценит.
Он прошёлся по кругу. Ресторан. Кинозал. Никого не нашёл и спустился на первый этаж. Набрал Стаса. Короткие гудки. Нового номера Жеки у него по-прежнему не было.