— Мне сложно объяснить, как я это знаю, но Саня жив, — сказала она. — Ему плохо, он в большой опасности… Я чувствую.
Олька отпила кофе, поморщилась — ну как можно такую гадость набодяжить?
— Ясновидящая? — спросила. Злость взяла такая, что захотелось нагрубить дуре, хлестнуть ее по физиономии. — Жопой чуешь, или еще чем?
— Не жопой, — сказала Маруся тихо. И, со скрежетом отодвинув стул, поднялась в полный рост. Олька дернулась, чуть не умерла тут же, на месте. Живот у Маруси был большой, круглился под неярким платьем. Месяцев семь-восемь, рожать в начале лета, Близнецы будет или Рак по гороскопу, как же он решился, не хотел детей ведь, она же его сколько раз спрашивала, а он всё: потом-потом, успеем, ты же у меня сама еще совсем девчонка… Ольку вдруг резко вырвало прямо на пол у столика — вчерашней пьянкой, разбитой любовью, Саниным предательством, ужасом от его исчезновения, ну и омерзительным кофе, который ее только что угораздило выпить.
Она пулей вылетела из кафе, ни на кого не глядя, за угол, в арку, во двор, мимо, мимо. Упала на лавку, содрогалась в сухих рыданиях, согнувшись пополам. На асфальте у ее ног лежали: сухой лист, пивная пробка и окурок. Когда она, наконец, смогла поднять глаза, рядом с ней сидела Маруся и держала ее оставленную в кафе сумку.
— Оля, он тебя любит, — сказала она, — И меня любит. Что же, плюс на плюс должно быть минусом? Нам с тобой его спасти надо, а с остальным потом разберемся.
Олька смотрела на нее внимательно — красивая, спокойная такая, неудивительно, что Саню к ней потянуло, сама-то Олька резкая, горячая и скорая на гнев и расправу…
— Что ты там про ясновидение говорила? — горько спросила она. — Ты еще и экстрасенс?
Маруся невесело улыбнулась.
— В детстве бывало, редко, слабо. А сейчас — чем она больше, — Маруся показала на живот, — тем чаще и сильнее получается. Если дотронусь, могу мысли и образы чувствовать. Вроде эха…
— Девочка, значит, — горько сказала Олька. Протянула руку — докажи. Маруся кивнула, положила свою мягкую прохладную ладонь на ее сухую и горячую. Подержала. Потом рассмеялась удивленно.
— Серьезно? — сказала. — Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси? Прямо на копье?
Тут и Олька засмеялась — потому что песня эта у нее в голове с самого утра по ассоциации крутилась бесконечно, потому что поверила — Саня живой.
— В центральный парк? — спросила Маруся, когда они садились в ее белый лендровер.
Олька кивнула. Хорошо они друг друга понимали, будто долго дружили и многое их связывало.
Следующие два часа Ольке запомнились, как сон или трип — россыпью картинок.
Вот Маруся касается гранитной облицовки станции скоростного трамвая. В одном месте, потом в другом, третьем, пальцы с обкусанными ногтями скользят по полированному камню.
— Вот здесь он стоял, — говорит она.
Олька кивает — она на видео с камеры видела, да, тут он и стоял. Она поддерживает Марусю за локоть, когда они поднимаются по лестнице и думает «Видели бы меня Леночка с Тамаркой!»
Они идут через парк — Олька думает злые, ревнивые мысли, потом понимает, что все еще держит Марусю за руку и та грустно вздыхает.
ebooksa