Темная волна. Лучшее

— Допустим.

— Мой сын погиб осенью.

Воздух в магазинчике был затхлым и словно бы перчёным, из решёток под потолком шёл жар, и Платон размотал шарф, потрогал взмокшую шею. Мерещилось, что куклы на периферии зрения корчат ему рожицы.

— Вы принесли фотографию?

— Да, — он извлёк чёрно-белую карточку. — Это мой Митя.

Мальчик десяти лет беззаботно улыбался со снимка, но на лбу его зловещей меткой алело тавро: отпечаток порезанного отцовского пальца. Старик поправил очки. Куклы разглядывали фото через его плечо, и впервые Платон подумал, что совершает ошибку. У перламутровых человечков были тоненькие грациозные кисти; он вспомнил руки соседской внучки, когда та терзала цыплёнка, искусственное щёлканье, которое они производили.

Некромант бросил фотографию в карман жилетки, и Платон хотел запротестовать, но слова старика развеяли сомнения.

— Я могу вернуть вашего Митю.

Сердце бешено заколотилось.

— Не бесплатно, конечно.

Озвученная сумма была гораздо меньше той, что причиталась за воскрешение маленького, ничего не успевшего в жизни, человека. Газетный свёрток с купюрами шлёпнулся о стойку. И исчез мгновение спустя в недрах жилетки.

— Письменное согласие матери при вас?

— Его мать умерла во время родов. Я растил его один.

Соболезнующий кивок.

— У вас есть его игрушки? Нужна самая любимая.

«Ладушка, — подумал Платон. — С Ладушкой он не расставался».

— Сегодня отнесите игрушку на место гибели сына. В случае естественной смерти это кладбище, но место гибели эффективнее.

— И всё? — опешил Платон: Некромант уже поворачивался к нему хвостатым затылком. — А как же Митя?

— Он придёт домой скоро, — безразлично проговорил старик и скрылся за гобеленом.

Платон, под чутким присмотром кукол, попятился к выходу. Мышцы окаменели. Неужто он вновь обнимет сына, услышит голос, вдохнёт аромат его волос? Будет воспитывать, дарить важные книги и крутить важные пластинки. Научит ценить — природу, кино, людей, мир, каждую травинку и жучка. Вырастит его самым добрым и самым смелым, и будет плакать на свадьбе, и умрёт со спокойным сердцем и тихой улыбкой на устах.