— Меня зовут Гарри Босх, — сказал он. — Я частный детектив из Лос-Анджелеса. Ищу дочь Доминика Сантанелло.
Услышав это имя, женщина вздрогнула. Взгляд ее стал пронзительным. Теперь в нем читались любопытство и тревога.
— Дочь со мной не живет. Как вы узнали, что Доминик — ее отец?
— Начал собирать по нему информацию и вышел на вас. Позвольте, я вам кое-что покажу.
Босх поднял папку, снял с нее резинку, раскрыл и повернул к Габриеле. Он держал папку, как нотную запись, а сам застыл, словно пюпитр, чтобы женщина могла рассмотреть фотографии одну за другой. Наконец она взяла снимок, на котором была запечатлена с ребенком на руках. У нее перехватило дух. В глазах у нее стояли слезы.
— Их сделал Ник, — прошептала она. — Я вижу их впервые.
Босх кивнул.
— Пленка была спрятана у него в фотоаппарате, а тот много лет пролежал на чердаке, — сказал он. — Как зовут вашу дочь?
— Мы назвали ее Вибианой, — ответила Габриела. — Ник так захотел.
— Потому что так звали его мать.
Она отвлеклась от фотографии, посмотрела ему в глаза и спросила:
— Кто вы?
— Если позволите войти, я вам все расскажу, — сказал Босх. — Это долгая история.
Замешкавшись на мгновение, Габриела отступила в сторону, чтобы впустить его в дом.
Босх начал с объяснений. Рассказал, что его нанял человек, пожелавший перед смертью узнать, был ли у него ребенок. Этим ребенком оказался Доминик Сантанелло. Габриела понимающе кивнула. Следующий час они просидели в маленькой гостиной, и Босх выслушал историю недолгой любви Доминика и Габриелы.
Эту же историю, но под другим углом рассказал ему Хэлли Льюис из Таллахасси. Габриела познакомилась с Домиником в оушенсайдском баре. Поначалу она хотела пробудить в нем интерес к собственным культурным корням, воскресить его национальную гордость. Но вскоре эта цель отошла на второй план. Между Габриелой и Домиником вспыхнула страсть, и они стали встречаться.
— Мы всё думали, как будем жить, когда он вернется с войны, — говорила Габриела. — Строили планы. Ник хотел стать фотографом. Мы собирались устроить совместный проект на границе с Мексикой. Он отвечал бы за фотографии, я — за рисунки.
Она узнала, что беременна, когда Доминик заканчивал учебу в Пендлтоне и ждал отправки во Вьетнам. Время было нервное. Он то и дело говорил, что сбежит из ВМС и останется с Габриелой. Всякий раз Габриела его отговаривала. И страшно пожалела об этом, узнав, что Доминик погиб в чужой стране.
Она подтвердила, что Сантанелло дважды тайком прилетал в США, когда во Вьетнаме ему давали увольнение. В первый раз — чтобы присутствовать на открытии Чикано-парка, во второй — чтобы взглянуть на малышку-дочь. Те четыре дня в «Дель Коронадо» были единственными, что семья провела вместе. Снимки, которые Босх показал Габриеле, были сделаны после импровизированной «свадьбы» на пляже. Церемонию провел их знакомый художник: он имел духовный сан в мексиканской секте под названием «Брухерия».
— Смеха ради, — пояснила она. — Мы думали, что поженимся по-настоящему в конце года, когда Ник вернется с войны.
ebooksa