Вариант был только один: мама оказалась в Империи в качестве вражеского агента. Но если так, зачем ей все это было нужно – муж, ребенок? Разве шпионы обзаводятся семьями в стране врага?
– Я первый раз об этом слышу, – наконец выдохнула Ника.
Следовательница подняла брови и одарила девушку холодным взглядом. Похоже, она ей не поверила. А может, следовательницам Гардинарии просто полагалось принимать такое выражение лица, чтобы допрашиваемые никогда не расслаблялись.
В дверь кабинета громко постучали, и сразу следом, не дожидаясь ответа, появилась голова майора рей Данс.
– Вы закончили с рей Хок?
– Не закончили.
– Что ж, придется продолжить позже, ее срочно вызывают к генералу эр Спата по поручению государственной важности.
– Мы еще не закончили, – повторила следовательница.
– Клянусь расчалками! – воскликнула майор, теряя терпение. – Вы что, не слышали? У меня личный приказ главнокомандующей! Или ваши полномочия превышают полномочия генерала?
– Нет, – нехотя признала следовательница. – Хорошо, продолжим позже, – процедила она, сверля Нику мрачным взглядом.
Когда Ансель вернулся в казарму, чтобы подготовиться к полету на Седьмое Небо – его отправляли вместе с остальными на случай, если «Гроза» получит повреждения и нужно будет их устранить, – он увидел на своей койке конверт.
И замер, увидев, от кого оно.
Мадам рей Брик.
Ансель до сих пор не пришел в себя от новости о ее гибели. Да, после того репортажа в газете он чувствовал себя уязвленным, но весть о смерти мадам рей Брик стала для него серьезным ударом. Даже если главная инженер и впрямь сказала репортерам, что именно она придумала «Молнию», это не отменяет того факта, что она взяла Анселя в Конструкторскую и дала ему шанс, который не дал бы никто другой – стать механикером. Она не просто его учила, она оценила его способности и предложила работать над «Ураганом». И уберегла от неприятностей. И никогда, никогда не считала его человеком второго сорта просто из-за того, что он – джентльмен.
Юноша уже знал, каково это – терять близких людей; чуть больше года назад он лишился Мии. Но тогда все было по-другому; формально, будучи монкулом, Мия оставалась жива. И, как недавно выяснилось, еще и вполне в сознании, пусть и не помнила своего прошлого.
А вот гибель мадам рей Брик – это было нечто непоправимое, необратимое и окончательное. Настоящая потеря, первая в его жизни. И Анселю было непросто ее принять.
И сейчас это письмо. Привет из прошлого, которого уже не вернуть. Мадам рей Брик писала его, когда еще была жива…
Ансель почувствовал, как на глазах сами собой наворачиваются слезы, и отчаянно заморгал, стараясь загнать их обратно. Да, джентльменам позволялось проявлять свои чувства; собственно, это даже поощрялось, потому как считалось, что если мужчины долго держат свои эмоции в себе, то со временем становятся более вспыльчивыми и агрессивными. Но Анселю не нравилось чувствовать себя слабым, а именно таким он себя ощущал, когда позволял чувствам брать над собой верх.
Усевшись на койку, Ансель подвинулся поближе к висящему на стене светильнику, аккуратно вскрыл конверт и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Это было само по себе необычно; все письма, которые он до сей поры получал от мадам рей Брик, состояли из целой стопки листов, исчерченных вычислениями и различными схемами. А тут – всего одна-единственная тонкая страница…
«Ансель, – начал читать юноша, – уверена, к тому времени, когда ты получишь мое письмо, ты наверняка уже прочитаешь тот репортаж в газете, в котором рассказывают о „Молнии“. Сразу хочу тебе сказать, я возмущена им до глубины души. Ума не приложу, откуда эти бумагомараки прознали про „Молнию“, но могли хотя бы подойти ко мне и задать несколько вопросов, прежде чем выпускать эту статью! Но – нет, они и не подумали это сделать и сразу приписали все заслуги мне.
ebooksa