Меркор выкрикнул имя древнего города в звездное небо:
– О Кельсингра, я помню тебя! Все мы помним, даже те, кто не хочет помнить! Кельсингра. Дом Старших, обитель с источником серебряных вод, твои каменные площади нагреты летней жарой. Холмы над городом изобилуют добычей. Не мучай тех, кто еще мечтает о тебе, Кельсингра!
Откуда-то из темноты раздался голос:
– Я хочу в Кельсингру. Я хочу расправить крылья и снова лететь.
– Крылья! Летать! Летать!
Слова звучали невнятно и приглушенно, но боль слабоумного дракона встревожила сердца сородичей.
– Кельсингра! – вновь раздался чей-то стон.
Синтара опустила голову и прижала ее к груди. Ей было стыдно за них и за себя. Они кричали, как скот в загоне перед бойней.
– Так отправляйтесь туда, – с отвращением пробормотала она. – Просто уходите – и все.
– Отправились бы, если б могли, – сказал Меркор с неподдельной тоской. – Но путь далек, даже будь у нас крылья. И неизвестен. Когда мы были змеями, то едва нашли дорогу домой. А земли, что отделяют нас от того места, где была Кельсингра, совершенно незнакомы.
– Вот именно – была, – повторил Кало. – Так много всего было – и больше нет. Бесполезно говорить об этом. Я хочу снова заснуть.
– Может, и бесполезно, но все же мы говорим о ней. Иным же она все еще снится. Точно так же, как снятся полет, охота и брачные битвы. Кое-кто из нас еще мечтает о жизни. Ты хочешь не спать, Кало, ты хочешь умереть.
Кало дернулся, словно пронзенный стрелой. Синтара ощутила, как напряглось его тело и набухли ядовитые железы. Совсем недавно она думала, что лежать между двумя крупными самцами – значит находиться в безопасности. Теперь стало ясно: между Сестиканом и Меркором она оказалась в западне. Кало высоко поднял голову и посмотрел сверху вниз на Меркора. Если он сейчас извергнет яд, Меркору не уклониться. Синтару тоже заденет. Она скорчилась, как будто это могло спасти ее.
Но Кало просто сказал:
– Лучше молчи, Меркор. Ты не знаешь, что я думаю и что чувствую.
– Я не знаю? Я знаю о тебе больше, чем ты сам, Кало.
Меркор внезапно запрокинул голову и закричал:
– Я знаю вас всех! Всех! И оплакиваю вас, ставших такими, какие вы есть, потому что помню, какими вы были, и знаю, какими должны быть!
– Тихо! Спать не даете! – Это был не рев дракона, а пронзительный человеческий крик.
Кало повернул голову к источнику звука и яростно зарычал. Ему вторили Сестикан, Ранкулос и Меркор. Когда звук затих, некоторые из слабых драконов, жавшихся с краю, тоже подали голос.