– Знаю.
– Ты задумывалась, что это для тебя означает?
– Думаю с самого рассвета.
– И?..
– Тот паренек из Трехога, помнишь? Которому родители обещали меня в жены? Он-то уверен, что помолвлен с будущей владелицей Смоляного. Если он выяснит, что это не вполне так, то, может, подыщет себе невесту повыгодней.
Вот оно как. Впервые Лефтрин задумался о том, как его решение повлияет на более широкий круг людей.
Но Скелли еще не закончила.
– Насколько я понимаю, я останусь на борту до конца жизни. Это я знаю точно, и с меня не будет толку никому и нигде еще. Не в обиду будь сказано, дядя, но даже если твой ребенок родится уже завтра, я все равно могу успеть покапитанствовать на Смоляном. Это все, чего я хочу. Не владеть им – им никто не может владеть. Но стать его капитаном… И еще, пожалуй, быть с тем, кого я выберу сама, – отпив кофе, улыбнулась Лефтрину Скелли. – По-моему, тебе это вполне подходит.
– Не забывайся, девочка. – Он с трудом подавил улыбку.
– Слова дяди или капитана?
– Капитана.
– Слушаюсь.
Скелли стерла улыбку с лица так ловко, что Лефтрин невольно задумался, сколько же надо упражняться, чтобы освоить этот фокус. Но пока оставался вопрос поважнее.
– Значит, Смоляной и тебе навеял свой сон?
– Да. Кельсингру. Так ясно, словно я видела ее наяву. Чудное место. Мне по-настоящему захотелось туда попасть.
– Мне тоже.
– Думаю, Смоляной помнит город, – с сомнением проговорила Скелли. – Может, он пытался сообщить нам именно это.
– Тогда что на него нашло вчера?
– Не знаю. Но бьюсь об заклад, сегодня мы все выясним.