Драконья гавань

Но вместо этого Тимара увидела, как баркас вдруг вздыбился, словно его подхватило волной. С борта послышались крики. Все драконы обернулись на шум. Меркор затрубил от изумления. Ранкулос взревел в ответ, озираясь кругом в поисках возможной угрозы. Корабль внезапно снова опустился, плеснув брызгами из-под днища.

Тимара остановилась рядом с Седриком. Она и не знала, что он тоже на берегу.

– Ты это видела? – повернувшись к девушке, спросил он.

Его мокрые рукава были закатаны до локтя, а в руке он держал корабельное ведро и щетку. Тимара заподозрила, что он одолжил их без спросу, чтобы почистить Медную. Хорошо, если капитан Лефтрин не слишком на него рассердится.

– Видела, – ответила она.

И тут корабль поднялся снова, дернулся, покачнулся и сел обратно на днище.

– Кто-то из драконов зашел с той стороны баркаса? Это они его толкают?

– Нет, – ответил Меркор, подходя, чтобы встать рядом с Тимарой. – Смоляной – живой корабль, и притом самый необычный из них. Он движется сам.

– Но как? – удивилась девушка и тут же получила ответ.

Судно покачнулось из стороны в сторону, после чего невероятным усилием приподнялось. На миг Тимара увидела, как мелькнули мощные передние лапы. Потом колени согнулись, и корабль снова опустился в ил на мелководье. Девушка ошеломленно глазела на него, а затем ее взгляд скользнул к нарисованным глазам баркаса. Они всегда казались ей добрыми. Но теперь она прочла в них решимость. По ним стекала вода, забрызгавшая борта от его последних усилий. Тимара уставилась в глаза кораблю, пытаясь понять, видит ли она лишь рисунок или нечто большее.

Спустя мгновение баркас собрался с силами и снова поднялся, передвинулся и осел. Стало ясно, что он поворачивает нос в другую сторону.

– Он пытается освободиться, – неуверенно предположил Седрик. – Вот и все.

– Мне так не кажется, – пробормотала Тимара, не сводя глаз с корабля.

– И мне, – согласился Меркор.

К ним подошел Ранкулос. На этот раз, когда баркас приподнялся, он раздул ноздри и встопорщил гриву на шее.

– Я чую дракона! – громко объявил он, чуть расправил крылья и вытянул шею.

– Ты чуешь корабль. Ты чуешь Смоляного, – поправил его Меркор.

Ранкулос опустил голову и еще сильнее вытянул шею. В этой позе он напомнил Тимаре токующую птицу. Дракон двинулся к живому кораблю, раздувая ноздри.

– Ранкулос, Смоляной – живой корабль, – произнес Меркор устало, как будто смирившись с чужой глупостью. – Его корпус сделан из кокона дракона, не сумевшего проклюнуться. – Он помолчал, наблюдая за тем, как баркас снова напрягает все силы, приподнимается, а затем, чуть повернувшись, опускается в воду. – Но к этому старому корпусу недавно кое-что добавили. Часть корабля сделана из другого кокона, принадлежавшего змею из того же Клубка, что и мы. Смоляной близок нам настолько, насколько это возможно для существа его вида.

– Существа его вида? «Существа» его «вида»? И что же это за существо, Меркор? Призрак, заточенный в теле раба?