Седрик задумался, что это было: жестокость или просто бестактность.
– Я уже все обдумала – и то, что сказал Седрик, тоже. Если сегодня вечером меня не окажется на общей стоянке, Меркор вернется за мной. Я знаю. Но я буду на стоянке, и я смогу добраться туда сама. Он ожидает от меня именно этого. Я не ручная зверушка и не дитя. Меркор уверен, что я не только способна сама о себе позаботиться, но и заслуживаю внимания дракона и в состоянии выжить без него.
– Почему он так верит в тебя? – почти сдавленным голосом выговорила Тимара. – Как ты смогла его убедить?
Сильве обернулась к ним, и загадочная улыбка озарила ее лицо.
– Сама не знаю. Но он предложил мне такую возможность, и я согласилась. Я пока еще не Старшая. Но однажды стану.
– Что? – хором переспросили Тимара с Седриком.
– Как? – добавила уже одна Тимара.
– Просто чуть-чуть крови, – почти шепотом ответила Сильве.
Седрик похолодел. Чуть-чуть? Сколько это – чуть-чуть?
Он пытался вспомнить, сколько крови хлебнул в ту ночь сам, и гадал, много ли требуется.
– Меркор дал тебе свою кровь? – недоверчиво переспросила Тимара. – И что ты с ней сделала?
– Он велел мне оторвать у него с морды маленькую чешуйку, – ответила Сильве тихо, словно рассказывала о чем-то священном – или пугающем. – Я так и сделала. Выступила пара капель крови. Он велел мне снять их чешуйкой. А потом съесть ее. – Сильве прерывисто вздохнула, сбившись с ритма гребли. – Это было… вкусно. Нет. Это был не вкус. Только ощущение. Это была магия. И она изменила меня.
Двумя сильными гребками Тимара вывела лодку со стремнины на мелководье. Она схватилась за нависшую над водой ветку и остановила суденышко.
– Зачем? – выпалила она.
Она обращалась как будто ко всей вселенной, с криком отчаяния и протеста против несправедливой судьбы, но ответила ей Сильве:
– Ты ведь знаешь, что мы такое, Тимара. Ты знаешь, почему некоторых из нас бросают сразу после рождения. Почему тем, кто изменяется слишком быстро, запрещено иметь супругов и детей. Если нас находят в младенчестве, то отказывают нам и в самом будущем. Потому что мы меняемся так сильно, что превращаемся в чудовищ. И умираем рано, породив других чудовищ, не способных выжить. Меркор уверен, что подобные перемены происходят со всеми людьми, кто долгое время находится рядом с драконами.
– Не может быть! В Дождевых чащобах люди менялись начиная с самого первого поколения поселенцев. Задолго до того, как драконы вернулись в этот мир, дети обрастали чешуей, а беременные женщины производили на свет чудовищ!
– Задолго до возвращения драконов мы жили там, где некогда жили они, и раскапывали города Старших. Мы присваивали себе их сокровища, носили их украшения, использовали драконьи коконы как древесину. Может, среди нас и не ходили драконы, зато мы ходили среди них.
Тимара долго молчала, осмысливая ее слова. Вода неслась мимо их лодки. Внутри Седрика все похолодело и застыло. Кровь. Драконья кровь изменяет Сильве. Две капли и маленькая чешуйка – вот и все, что потребовалось. Сколько же выпил он? На какие изменения обрек себя? Чудовища, так они говорят. Чудовища, которые живут недолго, чудовища, которым отказано в будущем. В животе его завязался какой-то тугой узел и все затягивался, затягивался, пока не стало больно. Седрик чуть подался вперед, чтобы расслабить брюшные мышцы. Но девушки, кажется, ничего не заметили.
– Но ведь кровь, которую он тебе дал, только изменит тебя еще сильнее?
ebooksa