Драконья гавань

Джерд расслабилась, тяжело дыша.

– Через неделю или две после того, как это закончится, все эти мальчишки снова начнут увиваться за тобой, – безжалостно продолжила Беллин. – Те, с кем ты уже спала, понадеются, что ты захочешь продолжить, а остальные будут дожидаться своей очереди. Если у тебя хватит соображения, на этот раз ты потребуешь от них чего-то еще, помимо веселой забавы, чтобы скрасить вечерок.

– Я не… шлюха, – оскорбленно возразила Джерд.

– Нет, не шлюха, – миролюбиво согласилась Беллин, бросила пригоршню окровавленных тряпок в ведро и взяла чистые. – Шлюхе хватает ума брать что-то за то, что она дает, – деньги или подарки. Что-то такое, что пригодится ей потом. А ты, детка, отдаешься просто так. И дело твое – если б ты сунула внутрь восковую пробку, чтобы не понести. Тогда бы ты рисковала только собой – тем, что можешь подцепить какую-нибудь заразу. Сейчас же ты рискуешь не только собой, но и несчастным младенцем, который может появиться на свет посреди реки. А значит, ставишь под угрозу и всех нас. Если ты умрешь родами, кто выкормит малыша? Кому придется все бросить, чтобы подтирать ему зад и таскать его с собой по палубе? Кому придется смотреть, как он чахнет и умирает, а затем бросить его за борт на съеденье дракону? Скорее всего, мне, кому же еще. И вот сейчас я говорю тебе: я не позволю так со мной поступить. И если вы с ребенком выживете оба, нам все равно придется вас кормить. Еще в тягости ты перестала работать наравне с остальными. А с малышом ты и вовсе станешь для нас бременем. Если я когда и взвалю на себя такую ношу, это будет дитя Сварга, а не твое. Если я от него рожу – что ж, уверена, мы со Сваргом оба будем до последнего вздоха бороться за ребенка. И я хочу, чтобы каждая из вас, у кого нет мужика, готового встать и сказать, что он ее мужик, запомнила: не смейте раздвигать ноги. Если кто на борту и родит, то это буду я. Или Элис. Нас с ней есть кому поддержать. Вас – нет.

Элис выглядела совершенно ошеломленной ее словами. Тимара даже предположила, что она никогда не задумывалась о возможной беременности.

– Ты не можешь указывать мне, что… а-а-а! – Вызывающие слова Джерд потонули в сиплом крике.

Она задохнулась, принялась хватать ртом воздух, мучительно застонала. А затем протяжно выдохнула. Беллин склонилась к ее прикрытым подолом ногам, и ее лицо горестно потемнело. Одной рукой она расправила тряпицу и накрыла ею что-то. Скелли, безмолвная, как призрак, протянула ей обрывок нитки и нож. Скрытые тканью руки Беллин ловко перерезали пуповину. Она завернула в лоскут что-то маленькое. Странная нежность блеснула в ее глазах, когда она подняла мертворожденного ребенка с постели.

– Она не смогла бы выжить, даже если бы ты ее доносила. Взгляни на нее, если хочешь. Ног нет. Только недоразвитый хвост, как у змеи.

Побледневшая Джерд молча смотрела на нее. Беллин выдержала ее взгляд.

– Хочешь посмотреть на свою дочку, прежде чем она отправится за борт?

– Я… нет. Нет, не хочу, – выговорила Джерд и громко разрыдалась.

Беллин еще мгновение смотрела на нее. Затем коротко кивнула:

– С тобой все будет в порядке. Полежи, пока не выйдет послед; я побуду с тобой. Скелли, забери ребенка. Ты уже помогала мне раньше и знаешь, что делать.

– Слушаюсь.

Скелли не стала мешкать, хотя и побледнела. Она шагнула вперед, и Беллин, осторожно, как если бы это был живой ребенок, передала ей крошечное тельце. И придержала девушку за запястья, прежде чем та отвернулась.

– Запомни это, – велела она грубовато, хотя слезы, струящиеся по ее щекам, не вязались с тоном. – И вспоминай, что правила придумали не просто так, когда тебе покажется, будто мы просто жестоки к тебе. Они придуманы для того, чтобы защитить тебя от себя самой. Каждая девчонка думает, будто ей виднее, будто может нарушить правила и избежать последствий. Но ты не можешь. И я не могу. Поэтому вспомни об этом в следующий раз, когда украдкой пойдешь целоваться и тискаться с тем мальчишкой. Правила не жестоки. Они просто делают жизнь чуть менее нечестной для всех.

Взгляд Беллин скользнул к Тимаре и Сильве. Они, оказывается, успели схватиться за руки, и пальцы их едва не сводило судорогой. Тимара почувствовала себя шестилетней девочкой, когда старшая женщина сурово воззрилась на нее.

– Вы обе, помогите Скелли. И подумайте о том, что я сказала. И запомните. Если я узнаю, что вы раздвигаете ноги перед мужчиной, из хранителей или матросов, это будет больно. И унизительно. Потому что лучше уж так, чем то, что мы пережили сегодня.

Тимара коротко, одеревенело кивнула. Скелли протиснулась мимо них к двери. Девушки последовали за ней. Оказавшись на палубе, они сами собой выстроились в маленькую процессию. Скелли шла впереди, неся крохотный сверток. Они прошли мимо Хеннесси и Эйдера. Старпом печально покачал головой, а Большой Эйдер отвернулся. Когда девушки дошли до кормы, собравшиеся там парни-хранители поднялись и испарились, рассеявшись по всему кораблю. Никто не заговорил с ними, не спросил, куда они идут, но Тимара не сомневалась, что каждый знает это и так. Она гадала, сколько из них сейчас задается вопросом, уж не он ли отец этого ребенка. Или же эта мысль вылетела у них из головы сразу, как только Грефт взял ответственность на себя?

Слова Беллин до сих пор терзали ее. Тимара вспоминала, как Грефт рассуждал о новой жизни по новым правилам. Задумывался ли он когда-нибудь, откуда взялись старые правила и кого они защищают?