— Господин, — начал он, не поздоровавшись, — видите, не обманул я вас, серебро нашли вы.
— Нашёл, — согласился генерал.
— А раз нашли, то, может, отдадите мне мои товары?
Волков взял у Максимилиана перо с бумагой и молча написал Мильке записку, в которой просил того вернуть купцу его краски. И написал, где ящики стоят.
Купчишка прочитал записку и вдруг говорит:
— А остальные мои товары? Там всякого другого товара было с излишком.
— Ты мерзавец, — говорит кавалер, — слезами умывался, просил вернуть хотя бы краски. А теперь тебе красок уже мало?
— Другие товары тоже были цены немалой, — канючит купчишка. — Может, раз товаров не отдаёте, так хоть серебришком одарите. Это я вам про него рассказал. Вон его сколько вы наловили.
А это уже наглость, Волков начинает злиться:
— А лучше я велю тебя плетьми одарить, так мне дешевле будет. Убирайся лучше подобру-поздорову. Иначе и краски отберу.
— Понял, я понял, — Хельмут Майнцер спешно уходит, и даже не поклонится, подлец.
Не успел купец сесть на коня, как пришли солдаты. Шесть человек. Волков сразу узнал в них тех солдатских старшин, что были у него, когда он жаловал им половину своей доли. И старый корпорал начал:
— Дозволите ли спросить, господин генерал?
— Спрашивай, — отвечал кавалер не очень-то ласково, не нужны ему были тут люди, не хотел он, чтобы они видели, сколько тут серебра.
— Говорят, вы серебра из реки выловили много, — начинает старый солдат.
— Выловил, — отвечает Волков лаконично.
— А то серебро как считано будет, как трофей или только ваша добыча?
— Трофей? — Волков даже удивлён. — Мы его, что, с боем взяли?
Он смотрит на них. А солдаты молчат.
— Нет, господа корпоралы, то серебро я со своими людьми сам нашёл. А ежели вам серебришка надобно, так река большая, поищите, может найдёте ещё какую баржу потонувшую.