Сначала я пошла к глазку, глядевшему в мою комнату, в надежде найти секретный вход. И снова ничего не нашла. Я начала понимать, каким образом коридоры вьются сквозь стены. В самой старой части дома они были удобнее, словно строитель изначально задумал их там. В других местах они укорачивались, невероятно сужались или становились такими низкими, что отцу пришлось бы проползать через них. Я двинулась по тому, что проходил мимо моей комнаты, и очень огорчилась, выяснив, что в комнату, временно отведенную для Шан, глазка нет. Я прижалась ухом к обшивке, но услышала немного. То ли кто-то плакал, то ли мне показалось. Я не знала, в комнате ли она сейчас. Когда отец впервые заговорил о чужих, которые поселятся в нашем доме, я немного испугалась. Теперь я не боялась. Я разозлилась. Мне она не нравится. Это я решила сразу же, и объяснила тем, что я ей не понравилась, а внимания моего отца ей захотелось. Я не поняла, почему мне стало не по себе. Сейчас мне так нужен отец, больше, чем когда-либо, и было нечестно, что она пришла в наш дом, и отнимает его время.
Найти Желтые покои было сложно, но я все-таки добралась до них. Когда я решила, что пришла на место, то подняла свечу повыше и была вознаграждена видом маленькой дверцы, которую можно сдвинуть в сторону. Крышечка глазка. Но, когда я убрала ее, то обнаружила маленький шарик сырой штукатурки, продавленный через то, что было глазком. Перед окончанием ремонта использовали штукатурку. Она замазала глазок. Пока нет времени возиться с ней, решила я. Завтра рабочие могут вернуться, а я бы не хотела привлекать их внимание дыркой в стене. Я дам ей высохнуть, а затем вернусь и выдавлю, как пробку.
Я прошла немного дальше. Заглянула к выходу в кладовую, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось. Заодно утащила несколько сушеных яблок и слив про запас. Я забралась на бочку, чтобы дотянутся до острых колбасок, когда в кладовую забрел один из кухонных котов. Я не обратила на него внимания. Его звали Страйпи, хотя на самом деле его имя звучало иначе. Я ощутила его пристальный взгляд, когда пыталась вскарабкаться по ящикам с соленой рыбой, чтобы добраться до самых верхних полок. Балансируя, я посмотрела на него сверху вниз и встретила взгляд круглых желтых глаз. Он пристально смотрел на меня, будто я одна из крыс, которую он должен убить. Я замерла. Это был большой кот, с густой шерстью и толстыми лапами, привыкший ходить по земле, а не лазать по коробкам. Если он решит наброситься на меня, я не устою. Я представила, как эти острые когти впиваются в мои плечи, а задние лапы рвут спину.
— Что тебе надо? — шепотом спросила я.
Он дернул усами и повернул уши в мою сторону. Затем он перевел взгляд на ряд ярко-красных тушек копченой рыбы, висящей на струне, натянутой поперек кладовой. Я знала, почему их повесили так высоко: чтобы кошки не смогли добраться.
Но я могла бы дотянуться.
Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы сорвать одну. Длинные рыбины, покрытые толстым слоем соли, как бусы, болтались на струне. Когда мне удалось схватить одну, я начала ее тянуть, пока она не сломалась. Из-за толчка я потеряла шаткое равновесие и упала на пол. Я ударилась бедром и боком, но не заплакала. Некоторое время я лежала, сжимая украденную рыбу и колбасу, и выдыхала боль. Потом медленно села. Небольшой синяк, не страшно.
Страйпи отступил в угол кладовки, но не убежал. Он смотрел на меня, или, скорее, на рыбу, которую я все еще сжимала. Я отдышалась и тихо сказала:
— Не здесь. Иди за мной.
Я встала, шипя от боли, и собрала сушеные фрукты с острыми колбасками. Затем, сжимая свои находки, я упала на колени и поползла за перегородку из коробок, где была приоткрыта моя секретная дверца. Оказавшись внутри, я отодвинулась от входа и стала ждать. Через несколько долгих мгновений в тусклом круге света появилась усатая морда. Я убрала свечу за спину и поманила его.
Некоторые люди разговаривают с кошками. Некоторые кошки разговаривают с людьми. Попытка — не пытка.
— Если ты пойдешь за мной и поохотишься здесь на крыс и мышей, я отдам тебе всю эту рыбу.
Он поднял полосатую морду, открыл рот и поводил головой из стороны в сторону, принюхиваясь. Я знаю, что от меня пахло мышами. Он слегка замурчал, и я поняла, что он одобрил будущую охоту и рыбу.
— Я оставлю ее в своем логове. Когда ты закончишь охотиться, скажи мне. Я отдам тебе рыбу и выпущу отсюда.
Его круглые желтые глаза встретились с моими, и я не сомневалась, что он отлично понял наш договор. Он прошел мимо меня, опустив голову и задрав хвост. Когда он отошел подальше, я плотно прикрыла дверь и понесла свечу, рыбу, колбасу и фрукты к моему убежищу.
Но после этой вылазки я провела долгий и скучный день в застенках. Мне хотелось утащить и почитать записи отца. Я написала о кошке, поспала, завернувшись в одеяло, поела фруктов и попила воды, а затем снова начала ждать. И ждать. Когда, наконец, отец вернулся и открыл дверь, я вся окоченела, тело болело от долгого сидения в одной позе. Я наблюдала за ним, и, как только он открыл панель, выскочила в кабинет.
— Опасности нет? — спросила я его, и он устало кивнул.
— Думаю, что нет, — поправился он. — Во всем доме нет никаких признаков ее присутствия. Хотя, ты ведь знаешь, это огромный дом с множеством комнат. Никто из слуг не видел ее. Она будто исчезла, — он откашлялся. — Так что слуги ничего не знают о пропавшей девушке. Шан и Риддл уверены, что она ушла.
Я вышла за ним из кабинета, и мы пошли по коридорам поместья. Я молчала. Я знала сотни мест в нашем доме, где можно спрятаться. Вряд ли отец осмотрел их все. Конечно, он это понимал. Некоторое время я шла с ним рядом. Хорошенько подумав, я сказала:
— Пожалуйста, дай мне ножик с ножнами. Как у мамы.
ebooksa