— Может быть чуть-чуть. Никогда не повредит уверенность, что человек не потерял хватку, — он огляделся. — Это вино?
— Да.
Я наполнил свой стакан и предложил ему. Он взял, сделал глоток и поставил его. После этого я спросил:
— Итак. Зачем мне до сих пор нужна хватка?
Он смотрел на меня пронзительными зелеными глазами.
— Ты приводишь нового Видящего в мир и спрашиваешь меня, зачем?
Я взял себя в руки.
— Не Видящего. Ее зовут Би Баджерлок.
Я умолчал, что моя маленькая девочка никогда не будет представлять угрозы для кого-либо.
Опершись локтем на подлокотник кресла, он положил подбородок на руку.
— Ты потерял свою хватку, если считаешь, что такой хрупкий щит может спасти ее.
— Спасти от чего? — Я посмотрел мимо него, туда, где стояли Розмэри и Виджилант. — Единственная угроза, которую я видел, пришла от людей, которым я мог бы доверять. От людей, которые, как я думал, могут защитить ее.
— Это была не угроза. Это было напоминание, что нужно быть бдительным. С самого начала. Когда ты обнаружишь, что угроза есть, может оказаться слишком поздно прятать своих подопечных, — он ощетинился бровями. — Скажи мне, Фитц, что ты задумал на ее счет? Какое образование, воспитание? Какое приданое, и когда, по твоим расчетам, она выйдет замуж?
Я пристально смотрел на него.
— Она ребенок, Чейд!
И вероятно, никогда не вырастет. Даже если она начнет расти и развиваться, у меня впереди было еще много времени, чтобы обдумать эти вопросы. И все-таки я поразился, что не задумался об этом раньше. Что будет с ней, когда мы с Молли умрем? Особенно, если она будет слабоумной?
Чейд повернулся в кресле, и контур его повязки проступил под рубашкой. Он оглядел своих слушателей.
— Есть у тебя пара законченных уроков?
— Да, но…
— Не здесь, — добавил он многозначительно.