— Не мне было решать. Не представляю, почему тебе не сообщили. Может быть, он сам попросил. Этот случай тогда очень рассердил и напугал Неттл, Дьютифула и Кетриккен. Думаю, именно после этого он совсем прекратил такие походы. — Стеди покачал головой. — За исключением того времени, когда он погружался в кубики памяти, которые притащил с собой. Он хранил их в своих комнатах и, мы думаем, использовал вместо сна. Когда Неттл уличила его в рассеянности, он сам признался в этом. Она приказала унести их в библиотеку и запретила часто трогать их. Он был в ярости. Но не как взрослый человек: он вел себя скорее как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Это было больше года назад. Мы думали, что он смог пересилить свою жажду Скилла. Может так и было, но эти последние частые переходы снова разбудили ее.
Я подумал о тех случаях, когда Чейд приходил ко мне. О том, как он пользовался Риддлом. Неттл наверняка знала об этом, если Риддл был с ним. Не так ли?
— Он понимает, что с ним происходит? Понимает, что он делает?
— Нам сложно сказать. Он отвечает нам. Просто разговаривает. Смеется и говорит о прошлом. Неттл чувствует, что он переживает свои воспоминания, а потом выбрасывает их в поток Скилла.
Меня послали к тебе по двум поводам. Первое — помочь тебе поднять крепкие стены. Неттл боится, что Чейд будет цепляться за тебя и тащить твое сознание за собой. А во-вторых, я хочу попросить у тебя кору делвен. Ту сильную дрянь с Внешних островов, которой тебя накормили и подавили твой Скилл.
— У меня немного ее осталось. Большую его часть мы использовали в Ивовом лесу.
Это его обеспокоило.
— Ну, нам пригодится все, что осталось.
Сверток так и лежал в моей дорожной сумке. С тех пор, как мы с Чейдом прибыли в замок, никто ее не открывал. Я нашел ее и книгу снов Би, лежавшую под свертками. Осторожно порывшись внутри, я достал все, кроме двух пакетов, и неохотно отдал траву Стеди. Спасет ли эта доза Чейда? Что, если вместе со Скиллом она уничтожит те драгоценные способности, которые он так старательно взращивал в себе столько лет? А если он лишится Скилла, то как поможет мне найти Шайн в потоке магии и раскрыть ее? Я сжал челюсти. Настало время довериться Неттл, проявить уважение к ее тяжело добытым знаниям. И все-таки я не смог не сказать:
— Будьте осторожны. Это очень сильное средство.
Он поднял маленькие мешочки.
— На это мы и надеемся. Неттл считает, что, если мы отрежем его от магии, он сможет сосредоточиться на себе. Может нам удастся сохранить то, что от него осталось. Спасибо.
Он вышел, оставив меня глядеть на закрывшуюся дверь. Что осталось от него… Я встал, сжимая книгу Би. Потом снова сел. Сейчас Чейд не способен помочь мне в поисках Шайн. Сначала нужно вернуть его, потом — убедить поделиться ключевым словом. Я не мог ничего изменить. Оставалось только ждать.
Ждать больно. Ожидание остро царапало меня. Я не мог не думать о Би. Было невыносимо тяжело представлять, что с ней могло случиться. Снова и снова я повторял себе, что нет смысла мучиться мыслями о ней — больной, замершей, голодной. В руках жестоких людей. Тщетно. Я то и дело думал о том, что могу сделать для ее спасения. И как буду убивать похитителей.
Я крепко прижал к себе книгу и посмотрел на нее. Мой подарок, пачка хорошей бумаги, вшитой между прочными кожаными обложками, украшенными маргаритками. Я положил ее на колени и открыл первую страницу. Имею ли я право лезть в ее личные записи? Но ведь и она шпионила за мной!
На каждой странице было описание одного сна. Некоторые звучали как стихи. К другим она рисовала картинки. Была картинка с женщиной, спящей в цветущем саду, и пчелами, гудящих вокруг нее. На другой странице был нарисован волк. Я улыбнулся, глядя на него. Наверное, она срисовала его с резного камня, который столько лет занимал место на каминной полке в моем кабинете. Под этим рисунком я прочел стихотворный рассказ о Волке Запада, который поспешит на помощь к любому из своих подданных, если его позовут. Следующая страница оказалась более понятной. Картинка состояла из кругов и колес, а рядом было записано двустишие:
Все его мечты и страхи
Сбудутся всего за год.
Еще несколько страниц стихов о цветах и желудях. А после, среди яркого рисунка — ее сон о Человеке-бабочке. Она и нарисовала ее как бледной, по-нечеловечески спокойной, с крыльями бабочки, выглядывающими из-за спины.
Я закрыл книгу. Этот сон сбылся. Как Шут в детстве, она записала сон, и он стал пророческим. Я не принимал всерьез дикие слова Шута о том, что Би — его дочь и рождена Белым Пророком. И все же в моих руках было доказательство, которое сложно не заметить.
ebooksa