Странствия Шута

— Это Керф. Тот, который говорил, что поможет нам.

Осторожно, предупредил Волк-Отец.

— Я ему не доверяю, — выдохнула я.

— Я тоже. Но у него есть еда.

Она попыталась тихо выпрямить ноги, но Керф повернулся в нашу сторону.

— Я знаю, ты там. Не бойся. Я пришел, чтобы отвезти тебя домой. Вернуть тебя семье. Выходи и поешь немного.

Его голос звучал глубоко и нежно, несмотря на нездешний говор. О, как хотелось мне ему поверить! Но Шан слегка толкнула меня, чтобы дать понять, что пойдет первой. Она прошла мимо занавеса из корней и выпрямилась.

— У меня нож, — солгала она. — Если ты попытаешься прикоснуться ко мне, я убью тебя.

— Я не такой, — заверил он ее. — Я не насилую женщин.

Она коротко хохотнула.

— Говоришь, ты не чалсидианец? Или ты не мужчина? — уколола она его. Совсем не хотелось, чтобы он разозлился. Почему бы нам не притвориться, что верим ему, пока не съедим эту птицу?

— Родился там, — признался он. Его смех прозвучал неприятно, по-старчески горько. — Хотя мой отец мог бы согласиться с тобой. Он говорит, что я слишком долго оставался с матерью, что меня надо было забирать в семь, как других его сыновей. Но он много воевал, и поэтому она продержала меня возле себя до четырнадцати. Ни я, ни она не обрадовались его возвращению. — Какое-то время он молчал, опустился на колено у ручья и немного отвернулся. — Пять лет я позорил и огорчал его. Он отправил меня и брата в этот поход, чтобы сделать из меня мужчину.

Керф покачал головой. Он не смотрел на нас, и Шан махнула мне, предлагая выйти из логова. Я тихо выползла, но осталась в тени.

— Я принесу дров и разожгу огонь посильнее, — сказал он нам и ушел в ночь. Мы слышали, как фыркает и топает лошадь. Он поговорил с ней и пошел дальше. Шан метнулась к ручью. Я немедленно последовала за ней.

Она опустилась на колени у костра.

— Не думаю, что у него есть еще еда.

— Мне все равно, — ответила я.

Она сняла вертел с огня и помахала им, охлаждая птицу. Тушка сорвалась и улетела в сугроб. Я вскочила за ней, схватила и разорвала пополам. Что-то в ней было нестерпимо горячо, что-то успело остыть в снегу, частью мясо было сырым. Мы ели его, с шумом втягивая воздух, когда попадался горячий кусок. Я слышала, как глотает Шан, как скрипят на ее зубах хрящи, когда она обсасывала кости. Птица была маленькая и слишком быстро исчезла, но голод слегка отступил.

— Лошадь, — произнесла Шан. Мне не хотелось уходить от костра, но я знала, что она права. Мне было не стыдно, что мы украли у него еду, а теперь уведем и лошадь. Я пошла за Шан туда, где мы слышали шум животных. После света костра мне потребовалось время привыкнуть к темноте. Две лошади. Гнедая и белая, обе стреножены. Седла лежали рядом. Я посмотрела на Шан. Я никогда раньше не седлала лошадей. И не снимала пут с них.

— Будь осторожна, — прошептала я, когда она нагнулась к передним ногам белой лошади. Я видела, как она ощупывает ремни.