Зная, что Уэб думает о моем характере, я еще больше воспротивился знакомству с этой птицей. Лучше бы найти для нее подходящего партнера. Может быть, Талеман согласится держать ворону в конюшнях Ивового леса? Так что я просто молча кивнул.
Они решили, что я сдался. Кетриккен подлила чаю, и следующий час прошел в разговорах о прежних временах. Уэб, возможно, слишком увлекался рассказами о Соар, но мы с Кетриккен понимали его. А от этих историй разговор плавно перетек к Древней крови, к слабому Уиту Кетриккен и к тому, что это могло означать. Она рассказала, как важна эта магия для нее: когда-то она протянула руку к моему волку, и он принял эту слабую связь. Его дружба поддерживала ее больше, чем я осознавал.
Потом, легко, будто это самая простая вещь в мире, Кетриккен спросила, есть ли у Би Уит или Скилл. Я не знал, почему ее тревожил этот вопрос. Конечно, у меня осталось несколько секретов от этих двоих. И все же каким-то странным образом Би была как самый большой секрет, чем-то личным и драгоценным, которым совершенно не хотелось делиться. Мне пришлось перебороть себя и не солгать. Я сказал им, что, насколько смог определить, у моей маленькой дочери нет никаких признаков магии. В лучшем случае, она могла бы ощутить Скилл в Неттл и во мне, но от нее самой я не получал подобных знаков. Затем я добавил, что она пока слишком мала и сложно что-то говорить наверняка.
Уэб изогнул бровь.
— Обычно Уит проявляется у маленьких детей. Она не проявляет желания связать себя с животным? Нет внутреннего понимания их сути?
Я покачал головой.
— Но, если честно, я держал ее подальше от таких опасностей. Я знаю, что такое — слишком молодая и неуправляемая связь.
Уэб нахмурился.
— Так значит, в ее жизни нет животных?
Я колебался, пытаясь решить, какой ответ он хочет услышать. Но склонился к правде.
— Она учится ездить на лошади. В раннем детстве, когда мы пытались научить ее, казалось, ей не понравилась такая идея. Она даже испугалась. Но в последнее время она добилась значительных успехов. Ей нравятся животные. Она любит котят. За ней присматривает пастушья собака.
Уэб медленно кивал. Потом оглянулся на Кетриккен и сказал:
— Когда она приедет, я хотел бы поговорить с ней. Если она унаследовала Древнюю кровь от отца, то чем раньше мы это выясним, тем лучше она освоит свою магию.
И Кетриккен серьезно склонила голову, будто давая свое разрешение. Я ощутил волну дурного предчувствия, но решил пока промолчать. Для себя я отметил, что Уэб узнал о желании Кетриккен привезти Би в Баккип раньше меня. С кем еще она это обсуждала? Мне нужно было найти то, что скрывалось за ее решением. Но осторожно. Я дерзко поменял тему разговора.
— А что на счет принцев? У Проспера и Интегрети есть признаки Уита или Скилла?
Гладкий лоб Кетриккен прорезали морщины. Она вздохнула и подобрала слова для ответа.
— Мы думаем, что у обоих принцев есть Скилл, как наследственная магия Видящих. Но, кажется, ни у одного из них нет устойчивого таланта.
Она как-то странно посмотрела на меня. Не подмигнула, не стрельнула глазами в сторону Уэба, но почти незаметным движением дала мне понять, что не хочет обсуждать это в присутствии мастера Уита. Итак, моя бывшая королева научилась осторожности и скрытности. Возможно, Баккип изменил ее настолько же, насколько она изменила его.
Она заговорила на другие темы, и я не стал ей мешать. Уэб был болтлив, как никогда, и ловко втягивал нас в разговор. Я пытался остаться в безопасных рамках — овцы, сады, ремонт поместья, но уверен, что рассказал о себе и своей жизни больше, чем предполагал. Еда давно кончилась и последний чай простыл в наших чашках, когда Кетриккен улыбнулась нам обоим и напомнила, что за дверьми комнаты другие люди ждут ее внимания.
— Пожалуйста, передай лорду Голдену, что я навещу его сегодня вечером. Боюсь, это случится поздно, нас ждет еще воспевание Поворота к Ночи, и мне обязательно нужно быть там. Но когда я смогу прийти, надеюсь, он не будет очень возмущен, если я разбужу его. Если же ему это помешает, пусть оставит для меня записку, что не желает компании.