- Что это? – спросил я, допив до дна.
- Каррим. Валериана. Ивовая кора. Немного других трав, которые принес целитель Неттл.
- Лишь бы не травы, которые усыпляют перед смертью. Я не желаю этого, совсем не желаю. Я должен бодрствовать и полностью осознавать все, когда уйду в волка. Как Верити, – я покачал головой. – Не позволяйте никому подмешивать мне обезболивающее, из-за которого пропадает чувствительность. Держите меня в сознании.
Я посмотрел на свою младшую дочь. Рядом с ней стоял Пер. Он никогда не станет Толлестманом, но он будет крепок и широк в плечах – топор ему подойдет. Время подумать о таких вещах, пока могу. Камень уже звал меня, тяжело было удерживать внимание на окружающих меня людях. Я сделал глубокий вдох и расправил плечи. Нужно покончить с этим, пока я в силах. Я посмотрел на Неттл.
- У меня есть несколько распоряжений, касающихся моей младшей дочери Пчелки. Я назначаю тебя, Неттл, и тебя, Шут, и тебя, моя дорогая королева Кеттрикен, ответственными за их выполнение, – я сказал что-то неправильное – это было написано на лице Неттл. Слишком поздно. Никогда не умел произносить речи, а эта даже не была запланирована. – Я бы попросил моего старого друга Риддла, но он мудрее меня и остался со своей дочерью, чтобы охранять ее.
Я заставил себя встретиться глазами с Неттл.
- Хотел бы я поступить так же, не только в первый раз, но и во второй. Тогда я считал, что не мог выбирать, но сейчас я принимаю на себя всю ответственность за это. Дочери мои, я сожалею. Мне следовало остаться с вами обеими.
Клинок моего чувства вины был всё еще остёр. Сколько я ни вкладывал его в каменного волка, мысль о постигшем меня провале продолжала ранить. Шут пристально смотрел на меня. Он разделял эту вину, и тут я ничего не мог поделать.
Я сосредоточил внимание на текущей задаче.
- Пер, выйди вперед.
Мальчик подошел с широко раскрытыми глазами и встал подле меня. Нет, не мальчик - я отнял это у него. Из мальчишки-конюшего я слепил из него мужчину, который мог убивать и уже убивал ради меня и Пчелки. Ему можно было доверять.
- Я желаю, чтобы ты оставался рядом с Пчелкой и служил ей до конца своих дней, или пока один из вас - или оба - не пожелает выйти из этой связки. Желаю, чтобы до того момента вас двоих никто не разлучал. И еще желаю, чтобы ты получал образование наравне с ней. По всем дисциплинам. Язык. История. И она пусть изучит владение мечом и другими видами оружия вместе с тобой. Я не имею ничего, что мог бы дать тебе в качестве награды за службу. Все ценные вещи, которыми владел, я потерял в пути. Кроме… подожди-ка.
Я пощупал порванный воротник. Она была там, как и всегда. Пришлось немного повозиться, чтобы отстегнуть ее. И вот с ладони на меня сверкающими глазами смотрела миниатюрная лисичка. Я взглянул на Кеттрикен:
– Не могла бы ты передать ее мальчику? Как когда-то дала ее мне.
- После всех этих лет, ты все еще… - она запнулась на этих словах и протянула руку. Я положил лисичку на ее ладонь. Она посмотрела на Пера: - Юноша, как твое полное имя?
- Моя госпожа, я Персиверанс из Ивового Леса, сын Толлермана, внук Толмена, – интуиция заставила его встать на колени. Он склонил голову, обнажая свою шею перед ней.
- Подойди ближе, – повелела она, и он послушался. Теперь я видел, что пальцы ее стали по-старчески узловатыми, но она не жаловалась, аккуратно прикалывая маленькую серебряную лисичку к его куртке баккского синего цвета.
- Служи ей достойно, и пусть ничто, кроме смерти, не помешает тебе выполнять свой долг.
- Клянусь.
Повисла тишина. Я нарушил ее.