Драгун, на Кавказ!

– А притом, конопатый, что для лошади морковка или яблоко – это ведь самое настоящее лакомство, – разъяснял ему Гончаров. – Можно было бы и на горбушку хлеба, конечно, соли насыпать, они такое тоже любят, да вот с горбушкой и с солью как-то у меня не заладилось. Самих вон тут впроголодь держат на одной каше, не больно-то от себя чего оторвёшь. А чтобы с лошадьми подружиться, им нужно, как и девкам, гостинцы давать и слова ласковые говорить. Ты не забыл, что у нас завтра самое первое свидание с ними? Ну, в смысле, с лошадьми. Я не знаю, как ты, а вот я бы хотел, чтобы у меня всё заладилось. Здесь вот целая котомка этих гостинцев, будем ими закармливать своих сивок понемногу, глядишь, и нам тогда станет легче кавалерийскую науку постигать, и не затопчут нас насмерть при первом же знакомстве. Ты-то вон управлялся с лошадьми у себя, а я же говорю, что нет у меня такого опыта, не имели мы их в своём хозяйстве.

– Агеев, Антошкин, Блохин, Власов, Гончаров! – громко зачитывал фамилии из списка подпоручик Кравцов.

Новобранцы откликались и, выйдя из строя, следовали за помощниками берейтора.

– Всё, десять, – закончил вызывать людей господин поручик. – Все остальные стоят на месте и ждут своей очереди.

– У тебя сноровки, как я погляжу, совсем нет. Несуразный ты какой-то, Гончаров, – проворчал идущий впереди Тимофея дядька Митрофан. – Давно я за тобой уже приглядываю, всё-то у тебя из рук валится, за что бы ты ни взялся. И чего это только тебя господин капитан к себе взял? Есть ли вообще к лошадям интерес али, может, лучше сразу списать в пехоту, пока ещё не поздно?

– Так точно, есть интерес, – кивнул виновато Тимоха. – Интерес-то, он есть, Митрофан Тихонович, опыта нет, но я буду стараться.

– Ну-ну, – пожал плечами дядька, – поглядим, как это у тебя получится.

В конце манежа, где был пристроен большой загон, стоял табунок лошадей. Именно туда и направлялись помощники берейтора с вызванными новобранцами.

– Держи за повод, – дядька подвёл лошадь рыжей масти к Тимофею, – да держи ты, не боись, чай, не укусит, я тебе смирную кобылу подвёл. Чайка зовут её.

Молодой драгун взял в левую ладонь кожаные ремни поводьев и достал из кармана яблока.

– На-ка вот, на, моя хорошая. Чаайка.

Кобыла потянула морду к его руке.

«Как же страшно, сейчас как она цапнет, и нет пальцев!» – неслись в голове панические мысли. С большим трудом Тимоха сумел удержать ладонь на месте и не отшатнуться, только лишь прикрыл глаза. Его пальцы почувствовали тёплое дыхание животного. Мягкие, нежные, словно бы бархатные губы коснулись самого верха его ладони. Гончаров приоткрыл глаза и смотрел, с какой осторожностью и даже деликатностью лошадь взяла с его руки яблоко. Она хрумкала, а застывший на месте Тимофей с восторгом за ней наблюдал. Кобыла снова потянулась вперёд и потыкала мордой в открытую, пустую ладонь. Затем сделала два шага и, обнюхав человека, безошибочно ткнулась в тот карман, где лежали гостинцы.

– Сейчас, сейчас, милая, – прошептал Тимофей и достал из него ещё одно яблоко. – На вот, моя хорошая.

Кобыла качнула головой, словно бы понимая, о чём идёт речь, и так же осторожно, как и до этого, взяла губами фрукт.

– Хм, а ведь, пожалуй, будет с тебя толк, – негромко произнёс стоявший за спиной и внимательно наблюдавший за знакомством дядька Митрофан. – Умён ты, гляди-ка. Ладно, кобыле, как я гляжу, ты понравился, а это, почитай, что самое главное в нашем деле. Всё остальное уж потихоньку и так со временем наработается. Да ведь и ты, Гончаров, лошадь любишь. Сам-то хоть знал про это?

– Никак нет, Митрофан Тихонович, – помотал головой Тимоха, продолжая оглаживать морду лошади. – Первый раз у меня такое.

– Ну чего, бывает, – пожал плечами дядька. – Лошадь человека хорошо понимает, а донская порода особенно. Её наши казаки давно, ещё в незапамятные времена, под себя вывели. По мне, так она самая удобственная для лёгкой и средней кавалерии. Так, ладно, познакомились. Теперь бери её за повод и поводи маненько за собой по манежу, пускай она к тебе привыкает. Иди, иди, – кивнул он, заметив, что новобранец мешкает. – Да хватит тебе её морду оглаживать. Скоро правильному уходу будем учить, вот тогда и начешешь, и нагладишься вдосталь.

Так же как и Гончаров, молодые драгуны один за другим брали своих лошадей под уздцы и вели их по широкому кругу манежа. Не у всех сегодня знакомство проходило гладко, некоторые лошади беспокоились, громко фыркали, мотали мордами и упрямились, когда их тянули за поводья.

«Вот это да, – думал Тимофей, оглядываясь на идущую за ним кобылу. – Моя боевая лошадь, настоящая, живая, со своим характером и душой. Кто бы мог подумать ещё год назад, что я буду так радоваться такому знакомству!»