Чайка летела вперёд, свистел у ушей ветер, кисть руки холодил эфес сабли.
– Стой! Стой! – трубили эскадронные трубачи.
– Стой! – крикнул командир эскадрона, и команду продублировали все офицеры и унтера.
Шагов за десять от валунов разогретые кони перешли на шаг и остановились, впереди было ущелье с пропастью.
Через пару дней под вечер прибыли те повозки, что уходили в Тифлис. По всем ужинающим артелям сразу разнеслись свежие вести: грядёт поход на Гянджу. Князь Цицианов решил не дожидаться всех тех войск, что должны были прийти с Моздокской линии, и со дня на день, уже совсем скоро, он даст команду всем имеющимся в Закавказье войскам выступать в боевой поход.
– Непростое дело будет, – дуя на ложку с горячим варевом, проговорил задумчиво Силович. – У Джавад-хана опытные головорезы под рукой. Какой уже год в страхе все окружающие татарские земли держат. Да и грузины не раз от его набегов страдали.
– Самое главное – это то, что его персы сильно поддерживают, – высказался Федот. – Поговаривают, что несколько пушек они ему недавно прислали, а ещё ружей и всякого боевого припаса.
– Это да, и я такое слышал, – подтвердил рябой Герасим. – С Шекинского ханства караван с тканями на Тифлис недавно проходил. Наш унтер Плужин купца из него разговорил, так тот поведал ему, что в августе месяце он в Гяндже был и, дескать, там хан сильно свою крепость укрепил, пушек новых на стены наставил, войско большое собрал, как перед набегом.
– Вот и пойми их там, то ли они нас готовятся встречать, то ли правда кого грабить хотят, – покачал задумчиво головой Ефим Силович. – Тут так просто не разберёшься, на этом Кавказе очень всё сильно намешано. Здесь этих ханств да султанатов столько, что у меня пальцев на руках и на ногах не хватит, чтобы все сосчитать. И каждый их правитель себя превыше другого мнит. То ссорятся они, то мирятся друг с другом, а потом в поход сообща против третьего идут. Только вчера вроде другу дружке глотки резали, глядь, а уже за одним столом на свадьбе сидят. И сильные соседи с юга, персы с турками время от времени сюда заходят и разоряют все эти земли. Вон как с теми же грузинами, которых едва ли треть от былого осталась.
– Это да, Кавказ, он всегда страдал от южных соседей, – подтвердил Федот. – А чего же, когда все местные сами по себе здесь живут. Неужто они устоят в одиночку против сильной державы? Нет единого порядка здесь, а страдает больше всего от этого простолюдин. С него ведь шкуру сдирают, а его детей и жену в рабство на невольничьи рынки гонят. Местная знать, правильно ты, Силович, говоришь, она что? Она маненько повоевала, добычу себе хорошую взяла и потом замирилась. А вот крестьянину как после набега жить, когда его дом разорённый и вся семья выбита? Хозяин сильный должоон быть, который единый порядок всем даст, буйного приструнит и от внешнего врага защитит. Чтобы, значится, жить спокойно, трудиться и не бояться за себя и за детей.
Так и сидели артельные этот вечер допоздна, судачили и гадали, что ждёт этот край впереди и их с ним заодно.
Наутро при общем построении эскадрона капитан Огнев зачитал полученный из Тифлиса приказ от главнокомандующего русскими войсками на Кавказе князя Цицианова Павла Дмитриевича.
– Владеющий крепостью Гянджа Джавад-хан Каджарский ещё в одна тысяча семьсот девяносто седьмом году присягнул на верность Российской империи. Да и сами эти земли ещё со времён царицы Тамары принадлежали Грузии, и только лишь слабостью её царей были они позже отторгнуты от оной. Российская империя, приняв Грузию под своё покровительство, не может оставить Гянджу в руках чуждых, считая её частью Грузии. К тому же с земель ханства происходят постоянные набеги в наши пределы, где убиваются мирные жители, являющиеся по своей сути уже подданными его императорского величества, Александра Первого.
Капитан выделил последнюю фразу и, строго оглядев строй, продолжил:
– А которые жители не убиваются, те зачастую пленятся и уводятся в рабство, хижины же их и всё имущество разоряются. Купцы тифлисские, следующие дорогой через земли Джавад-хана, ограбляются и лишаются жизни. На увещевание добровольно сдать город хан ответил дерзким отказом, пообещав разбить всё наше войско, сколько бы его к нему ни подступило…
Шеренги драгун, замерев в строю, внимательно слушали.
«Ну вот и война! – думал с тревогой Тимофей. – Скажи ему полтора года назад, что он будет на коне с саблей и мушкетом защищать южные границы империи, точно принял бы того за сумасшедшего. Как же это давно и словно бы даже и не с ним было: универ, тёплая постель и поздний завтрак у мамы, ворчание отца и “стрелялки” до утра в компе. Вот тебе и “настрелялся”, - пощупал он пальцами приклад мушкета».
– …Сегодня день на подготовку к походу, а завтра с утра выступаем, – отдавал распоряжение капитан Огнев. – Командирам всех рангов проверить всё военное имущество у подчинённых. Запас походного провианта во вьюках заложить на пять дней, патронов класть двойную норму. Всё остальное перевозим обозом.
Двух недель не прошло с того дня, как Гончаров прибыл в тихое и уютное село Кахетии, а теперь Чайка везла его в эскадронной колонне на юг.
Глава 8. Пистоль