До конца дежурства драгунским взводам оставалось немного. Где-то в лагере уже обедали их сменщики и кормили своих лошадей. Ещё часик, и они подойдут сюда к ним на правый берег.
Тимофей спешился, чуть ослабил подпругу и погладил кобылу.
– Потерпи, Чайка, немного ещё осталось, сейчас к себе придём, овса тебе задам, и с меня сухарик ещё на десерт будет. Даже щепоткой соли посыпать его смогу. Команды пока нет уходить, так что постоим ещё немного. Наше дело с тобой служивое, знай команды начальства исполняй.
До драгун донеслись хлопки нескольких дальних выстрелов и послышались приглушённые расстоянием крики.
– Тревога! – прокричал казачий есаул. – По коням! Татары с юга прут!
– Взвод, по коням! Садись! – скомандовал Кравцов. – В две шеренги разобрались!
– Полуэскадрон, к бою! Становись в две шеренги! – суетился старший сводного отряда, штабс-капитан Родионов.
В это время несколько сотен всадников выскочили на небольшую горку, где вот только что стоял дозор союзников, и, перевалив ее, устремились в долину. Перед ними, пригнувшись к гривам коней, летел в панике десяток караульных. На поляне, где был разбит лагерь союзной конницы, творился хаос, носились и орали люди, кто-то уже успел запрыгнуть на коней и теперь, настёгивая их, пытался укрыться за рекой. Положение было критическое, если неприятель ворвётся в долину, то полягут сотни.
– Полуэскадрон, ружья из бушматов долой! – скомандовал Родионов. – Дирекция для атаки – прямо! С места, рысью, марш, марш!
Восемь десятков русских драгун выскочили от реки и по команде своего старшего офицера перешли сразу с рыси в галоп.
Командующий неприятельской кавалерией, заметив угрозу удара ему во фланг, изменил направление атаки и повернул своих всадников на русских.
– Всем спешиться! В три шеренги становись! – скомандовал штабс-капитан. – Отделение от первого эскадрона – за коноводов, отвести лошадей на пару сотен шагов к реке! Всем остальным надеть штыки! К стрельбе товсь!
Место Гончарова было во второй шеренге, прямо перед ним встал на колено Фрол, в третью шеренгу за спину Савелий. Драгуны, выхватив из чехлов штыки и пристегнув их к стволам, вскинули ружья наизготовку.
«Сотни три на нас несется, никак не меньше! – думал лихорадочно Тимофей, отжимая курок. – Как же это все-таки страшно! Вот навалятся всей массой, сомнут ряды, потопчут всех, рассеют, а потом посекут саблями бегущих. Страашно! Как жить-то хочется! Хоть бросай ружьё и беги сломя голову прочь от этой визжащей и вопящей конницы».
– Цеелься! Стрелять залпом по шеренгам! – донёсся уверенный голос штабс-капитана. – Первая шеренга – огонь!
Две дюжины стволов ударили хлёстким залпом перед собой. В разрывы клубов серого дыма виднелось, как за полторы сотни шагов вылетело из седел несколько всадников и упали с лошадей.
– Вторая шеренга – огонь!
Всадник с занесённой над головой саблей был уже на мушке, и Тимофей выжал спусковой крючок.
– Третья шеренга – огонь!
С правой стороны, прямо над плечом перезаряжающего ружьё Тимофея грохнул близкий выстрел, и в облаке от сгоревшего пороха блеснуло яркое пламя.