Надо сказать, что присутствующие были впечатлены! А он наконец-то добился своего, ведь теперь Кнуту ничего не составляло добить поверженного монарха и взять эту вожделенную власть в руки. Но он пока не будет спешить. Нет. А зачем? Когда можно всем этим ещё долго наслаждаться? Да и не все конкуренты и претенденты на престол им пока ещё устранены. Пусть пока слабый Эрик сидит на этом своём разваливающемся троне и шагу не смеет шагнуть без разрешения своего регента.
– Всему своё время, всему своё время, – кивнул, улыбаясь своим мыслям, Кнут, – Я полагаю всё же, господа, что король не замешан в измене, – сладким голосом начал он вещать на весь зал. Все мы знаем о его трудностях со здоровьем и о всех тех заботах, которые гнетут нашего уважаемого монарха. Полагаю, что в этом случае нам просто нужно ему помочь, взять на себя весь груз забот и тяготы управления королевством. Вы ведь согласны, господа?
И в зале послышался хор одобрительных выкриков.
– По нашим планам полагаю, что действовать на востоке нужно решительно и скоро, не откладывая всё в долгий ящик. Враг, пройдя огнём и мечом по землям Тавастии, никак не ожидает от нас сейчас нападения, полагая, что нам нужны годы, чтобы восстановиться. Вот на этом мы с вами и сыграем. У племён суми и еми осталось ещё более восьми сотен обученной бою дружины, если мы потребуем, то найдут они и пару тысяч своих охотников, нечего им спать на шкурах в своих котах. Отправим с ними сотен пять или шесть своих воинов, всего этого вполне хватит, чтобы уничтожить южные карельские рода и спалить дотла русскую Ладогу. Оставим там выжженную пустыню, а потом, загнав русских подальше на юг, запрём им доступ на Балтику. В поход пойдём водой через восточный залив и Неву речными судами, так нам будет и быстрее, и добычу мы потом легче сможем вывезти, – и поймал одобрительные взгляды знати, – Во главе войска предлагаю поставить Ярла Адольфуса. Вы знаете, что его имя означает «благородный волк», вот такой предводитель нам там и нужен!
И с места поднялся высокий мужчина с узким и хищным лицом.
– Для похода потребуется большое количество судов, найдите их, ярл! Займите у тех же готландцев, пообещаете им к осени хорошую долю с добычи. Да, и всё это нужно держать в самой строжайшей тайне, чтобы не получилось так, как от этой зимой. Русским торговлю в королевстве запретить! Изъять все товары у новгородских купцов в пользу государства, а самих их нужно немедленно бросить в подземелье. Да, именно в подземелье, да хотя бы в той же крепости Сёдертелье, где, как нам поведал король, содержится его неблагоразумная сестра. Охрану крепости нужно усилить, а начальником туда, думаю, будет правильнее поставить надёжного человека. А кто может быть надёжен, господа, как не тот, кто сам лично пострадал от врага и повязал себя против него кровью его же лучшего военачальника. И я сейчас говорю о ярле Ральфе и о том, из чей холодной руки он вырвал этот меч, – и Кнут, громко зазвенев железом, бросил на стол регентского совета красивый меч, в оглавлении которого алел большой камень.
– Теперь мы можем быть совершенно уверены в том, что в Сёдертелье всё будет под надёжным контролем. И для убедительности ярлу коменданту будет отдан этот меч русского барона, чтобы он даже не на миг не сомневался в том, когда и ему вдруг придётся пролить кровь врага королевства, будь этот враг даже женщиной или младенцем, – и, обнажив в хищном оскале лицо, Кнут посмотрел с прищуром на Эрика Шепелявого, номинально, пока ещё носящего титул короля Швеции.
Глава 3. Новый комендант крепости
По всей Швеции прокатилась волна террора над всеми теми, кто был связан с новгородцами торговыми или с их личными делами. Самих русских, неважно, взрослые ли то были, женщины или же дети, гнали под конвоем в крепость Сёдертелье. А уже в самой крепости запихивали в узкие, тёмные и сырые подземелья. Один только Готланд, славящийся своей самостоятельностью в делах, не позволил разрушить русский двор и отдать в руки королевского правосудия своих дальних торговых товарищей.
«Войны приходят и уходят, а хорошие отношения и торг со своим торговым партнёром стоят гораздо выше, чем посулы из Уппсалы!» – решили на общем тинге гуты. Но собрать в дальний поход суда, которые могли бы пройти по реке и по морю, всё же не отказали. Уж больно большой куш причитался за их аренду и за перевозку на них войск. И уже в начале июня потянулись в сторону восточного побережья Швеции эти суда под погрузку.
Марта, проживая в каменной цитадели крепости Сёдертелье, была озабочено сейчас лишь тем, как защитить своего ребёнка и сделать все, чтобы он рос крепким и здоровым. А это было в её условиях весьма непросто. Все служанки, с которыми она прибыла в крепость и которые ей помогали, были заменены на чужих и не знакомых ей. Они молча подавали ей скудную пищу и пристально наблюдали за всем, что делала молодая мать, выступая скорее в роли надзирателей, чем прислуги. С вежливым и холодным молчанием, не оставляя её одну, находились они с ней рядом, и это было нестерпимо тяжело. Но Марта сдерживалась, несмотря на накатывающие приступы отчаянья. Ей нужно было думать о ребёнке, не дай Бог, у неё самой пропадёт молоко, никто ведь тогда даже пальцем не пошевельнет, чтобы найти малышу кормилицу. Одна только молодая девушка служанка смотрела на герцогиню без того традиционного льда, который сквозил во взглядах всех остальных. Особенно тёплым её взгляд становился, когда мать кормила или пеленала малыша, а недавно она принесла спрятанный козий сыр и быстро сунула его Марте, тут же выйдя в другую комнату. Теперь каждый день герцогиня получала тайные подношения от своей служанки: кусок окорока, горбушку хлеба, сыр. Зачастую было видно, что это объедки с какого-то господнего стола, но какая может быть великосветская гордость или брезгливость, когда ребёнку нужно было хорошее молоко.
Новый комендант крепости рыжебородый ярл Ральф со свежим лиловым шрамом через всю щёку, что прибыл недавно на замену старому Грегеру, стоял в дверях комнаты герцогини и вызывающе скалился.
– Рад представится Вам, герцогиня! – и он сделал лёгкий полупоклон, – Ваш старый комендант Грегер был слишком стар и мягок для исполнения своих обязанностей. Поэтому отныне, решением Высшего Регентского совета королевства, комендантом крепости назначен я, ярл Ральф, – и он довольно улыбнулся, – В эту крепость начинают сгонять всё то русское быдло, что уже успело пустить корни в нашем королевстве. Сюда же отправят и всех сочувствующих им. И смею Вас уверить, легко в наших «гостеприимных» подземельях им точно не будет. Вы не удивлены, герцогиня, почему я Вам сейчас это рассказываю? – и он с усмешкой уставился на Марту.
Герцогиня прижала к себе малыша и, сохраняя достоинство, встала с лавки.
– Нет, комендант. И поверьте, у меня нет ни малейшего желания отгадывать ваши загадки и играть в эту вашу игру. Потрудитесь хотя бы вести себя прилично в присутствии женщины, если в вас осталась ещё хоть капля благородного достоинства, ярл!
– О-о-о, – протянул Ральф, – Мне рассказывали, что вы, Ваше Высочество, весьма остры на язык. Однако, сейчас это может вполне обернуться против вас же. Мне пока не приказывали пролить вашу кровь, но ведь я могу вообще приказать урезать питание или даже и вовсе не давать его вам. Сколько тогда продержитесь вы лично и этот ваш, – и он кивнул на сопящего в сладком сне младенца, – И даже не думайте смягчить моё сердце, герцогиня! Я сделаю всё, абсолютно все, когда получу соответствующий приказ. А вот это, чтобы вы даже не сомневались в моих словах! – и он достал из ножен такой знакомый Марте меч, – Узнаёте его?
Всё помутилось перед глазами у женщины:
– Откуда он у вас?
– Вижу, узнали! – прорычал рыжебородый, – Да, это меч его, этого вашего русского барона! Именно им он мне и рассёк лицо и убил ещё с десяток подданных королевства. Но теперь-то меч там, где он и должен быть, он в руках у настоящего воина, а не того, кто сейчас гниёт в земле. Да, я лично вырвал его из рук вашего Андреаса, когда его изрубили на моих же глазах.
И ярл торжествующе захохотал.