Детки рождаются тогда, когда им Боженька подскажет, так что наше дело их с благодарностью принимать! Вот и ковылял, пыхтя, Сотник в госпиталь. Быстрее, быстрее, глядишь, помощь какая нужна будет!
– Нет, нет, нет, Иванович! – строго встала перед дверью в палату тётка Агафья, – Не мужское это дело бабам роды принимать. Чай не впервой-то нам. Уже сколько сотен малышей через мои руки прошли! Справимся, с Божьей помощью глядишь. Ты, если что, вон отца пока поддержи, – и кивнула на бледного князя, – Места себе не находит, мается всё вон сердешный, а у нас всё ладно там, – и захлопнула перед самым носом Андрея дверь.
Дальше мужики толклись уже вместе.
Давыд Мстиславович давно пошёл на поправку, сиял румяным лицом и был как всегда весел. Только вот сегодня предстоящее сбило его с толку, и он, весь бледный, выхаживал перед окнами госпиталя, откуда слышались истошные крики роженицы.
– Ведь думали, что рано, что не время ещё! А тут Аннушка ночью растолкала меня и говорит, что воды, отошли, посылать надо за тёткой Агафьей поскорей. А я сижу на кровати и понять ничего не могу, словно дурной какой, – рассказывал Давыд, – Ну, она мне и дала подзатыльник-то, вот я и понёсся сам. Нет, чтоб вестового за ней послать, в одних портах да онучах сюда сиганул.
– Бываает, – протянул Андрей.
И, глубоко вздохнув, подумал о своей далёкой Марте и о той жизни, что зародилась у них. Так бы и полетел он на крыльях да поглядел бы на своего милого человека. Как она, что с ней стало?
А через пяток часов усадьбу огласил крик малыша.
– Сын родился, новый Георгий на свет появился! – гордо выпятив грудь, хвастался папаша, – Воин будет, защитник Руси. Гео-оргий!
Через пару дней первым речным караваном прибыл в усадьбу князь Ярослав со своими ближниками и с частью дружины. Были с ним Путята Селянович, новгородские люди из городских господ, и так, все те, кто возле власти всегда рядом ошивается.
Традиционное воинское построение бригады с приветствием и торжественным маршем, которое так нравится высокому начальству, было немного подправлено. Неожиданно взяв в свои руки управление церемонией, Ярослав Всеволодович вдруг прогудел своим глубоким рокочущим басом.
– Бригада, Равняйсь! Смирно! По случаю последнего зимнего военного похода во враждебную нам землю Тавастии и ещё западнее её пределов у вас уже прошло награждение отличившихся воинов. За свою проявленную доблесть вся бригада покрыла себя великой славой в этом беспримерном ледовым походе. Но есть в ней тот, кто вёл вашу бригаду к победе, сам проливая при этом кровь, жертвуя своей жизнью и спасая этим своих людей. И это ваш командир Андрей Иванович! За проявленный героизм, советом георгиевских кавалеров и с моего высочайшего одобрения командир Андреевской бригады награждается командирским Георгиевским крестом III степени, причитающейся к нему премией и знаком «за тяжёлое ранение». Ему же присваивается звание подполковника. От меня же лично, помимо всех тех премиальных для всей бригады, Андрей Иванович награждается особой шейной золотой гривной с каменьями. Носи на славу, командир!
– Ура! Ура! Ура! – рявкнул восторженно воинский строй.
Ещё одного Георгия в усадьбе прибыло!
Обмывали награду, как и принято в кругу офицеров, хмельным питием обильным, весело и сердечно.
Пьянка, это, конечно, зло, и пьянку пьянствовать нельзя! Но когда вино пьётся по большому поводу и под контролем высокого начальства, то как бы вроде бы и не очень-то оно и злое это вот самое зло. А какое начальство ещё было выше в средневековой Руси, как не сам Князь, и даже более того, два Князя! Да ведь и повод-то был серьёзней не придумаешь! Обмывали высшую награду хозяина поместья, самого барона Андреаса, как ехидно любил называть его Ярослав Всеволодович. И самое главное – обмывали ножки новорожденного княжича Георгия Давыдовича, искренне желая ему здоровья и многие лета жизни.
На природе пока что было грязно и неуютно, поэтому «поляну накрывали» в знаменитых Андреевских термах. Для многих прибывших в поместье из Великого Новгорода высоких господ всё это было в новинку, так что удивлению их не было предела.
– А пожалуйте ка во влажный и душный хамам-сиречь, восточную парную! А будьте любезны, господа, охладиться после хмельных медов в холодном бассейне, ну а коли замёрзните вдруг, так мы тогда с вами в горячий перейдём! – выступали в качестве «гидов» хозяева из офицеров, поднаторевшие уже сами в этом деле.
– Нда-а, – крутили головами обалдевшие гости, – Будет, что рассказать теперь на любых пирах, приёмах и светских посиделках. Чудо невиданное построил этот Андрей в своём поместье. Надо бы что ни будь похожее соорудить.
– Ну вот, как я и говорил, забираю сыновей и доставлю их обратно в Великий Новгород уже на княжение. Сам же попробую власть в одни руки собрать, укрепить Русь, разодранную на уделы, – рассказывал Сотнику Ярослав в финской парной с глаза на глаз, – Ты меня прекрасно понимаешь, Андрей, мы с тобой не раз уже об этом беседовали. Вот и настало это время что-нибудь делать.