Кто-то из девиц жалобно пискнул — наверное, невеста рассчитывала посоветоваться с родственниками, а тут пришлось надеяться только на свой ум.
Принцесса взяла одну из фигурок, поворачивая ее из стороны в сторону, солнечный свет отразился от золотой поверхности, а затем утонул в глубокой выемке хохочущего рта, и тут я… поняла!..
— Что с вами, барышня Цауберин? — заботливо осведомилась ее высочество. — У вас щеки так и вспыхнули! Вам нехорошо?
— Все замечательно, — ответила я, пряча руки под фартук, чтобы никто не заметил, как дрожат мои пальцы. — Вы разрешите мне удалиться? Если вы желаете попробовать завтра утром наше новое сладкое блюдо, я должна помочь мастеру Лампрехту.
— О! Я непростительно забывчива! — принцесса округлила глаза. — Мне нет прощения! Правда, Иоганнес? Конечно, поспешите к дорогому мастеру, милая барышня. А мы с братом будем ждать вас завтра!
Я поклонилась принцессе и получила в ответ ободряющую улыбку, поклонилась королю — и он лишь мельком взглянул на меня, сразу отвернувшись.
Выходя из зала, я увидела, как две девушки неуверенно взяли перья и листы бумаги, и что-то принялись писать, закрывая написанное ладошкой, чтобы не подглядели конкурентки.
32
— Что принцесса от тебя хотела? — мастер Лампрехт бросился с расспросами, едва я переступила порог лавки «Пряничный домик».
— Просто поболтать, — ответила я уклончиво.
— Так я и поверю, — оскорбился хозяин. — Болтать с тобой — сомнительное удовольствие. Ты что-то скрываешь?
— Конечно, — произнесла я громко и раздельно. — На самом деле ее высочество предложила убить вас, чтобы я поскорее получила вашу лавку — и не половину, а целиком.
Шутка не удалась, и хозяин схватился за сердце, укоряя меня в жестокости.
— Прекратите стонать, — оборвала я его жалобы, когда он очень уж увлекся. — Завтра нам нужно представить ее высочеству новую сладость. И у меня есть кое-какие соображения…
— Что придумала? — хозяин загорелся не меньшим любопытством, чем когда расспрашивал меня о беседе с принцессой.
— Кое-что, — сказала я с важным и таинственным видом. — Начинайте топить печь, а я сбегаю за свежим молоком и сливками.
Когда печь уже жарко горела, а на столе красовались рядком пузатые крынки с молоком вечернего надоя, большой кусок сливочного масла на плоской тарелке, самый мелкий и белый сахар, свежайшие яйца — белые, хотя обычно мы брали яйца в коричневой скорлупе, считая их более подходящими для выпечки. Но раз принцесса заказала белые сладости — пусть они будут белыми от начала и до конца.
Пока хозяин уваривал молоко, я колдовала над бисквитом. Не простым бисквитом — особым. Говорили, что этот рецепт придумали повара далекого города Генуи, и вот теперь пришло время взять его на вооружение. Генуэзский бисквит готовится из яиц, взбитых на водяной бане, с добавлением растопленного сливочного масла. Печеное тесто получается легким, но плотным, с маслянистым нежным вкусом. Сам по себе он достаточно пресный, но если сделать особый крем… И не просто промазать им, а пропитать…
Мы с мастером приговорили дивный генуэзский бисквит к утоплению в креме, когда часы пробили полночь.
Придавив бисквит тарелкой, я поставила на нее кружку, чтобы он не всплывал.
ebooksa