Он криво усмехнулся. Было очевидно, что появись они, эти возражения, и капитан вбил бы их строптивцу в глотку.
— Значит, так. На случай, если вдруг кто ещё не познакомился — это наш новый член команды, мэтр Стефан Журавль, можете не любить, но извольте жаловать. Сейчас мы на Меже, скоро её пересечём. И тут уже, милсдари, наше дело — слушаться ведьмака. Беспрекословно, как меня самого. Вопросы есть?
— А если, — спросил Торедо, — он нам велит за борт дружно прыгать? Или там...
— Первым и прыгнешь, — оборвал его капитан. — Но сперва поблагодаришь мэтра за добрый совет. Ещё вопросы?
Коротышка лишь склонил голову да бросил на ведьмака косой взгляд.
Ахавель кивнул боцману, и тот снова завопил кротовьим ублюдкам, чтобы пошевеливались. Похоже было,что во времена оны кривозубый Лавур штудировал бестиарии от корки до корки, с живейшим интересом, — и не без пользы.
Ведьмак подозвал его — боцман нехотя повиновался.
— Всех лишних людей отправьте в трюм или куда угодно, но чтобы на палубе зевак не было. Дальше: отоприте оружейную и поставьте людей цепочкой, пусть будут готовы по первому же приказу подать что скажу. И самое главное, — добавил он погромче, для остальных, — что бы ни происходило, самим не дёргаться. Какие бы твари откуда ни пёрли, пока не велю, — молчать и ждать. Или уж лучше сразу прыгайте за борт.
Многие невольно покосились на волны. Те словно тряслись в падучей и исходили пеной, у поверхности зависла белёсая дымка, над нею то и дело вспухали буруны. И пока корабль шёл, дымка поднималась, а они словно опускались под воду, тонули! Вот дымка добралась до пушечных портов, захлестнула их, встала вровень с планширем (буруны продолжали взвихрять её поверхность!), вот дымка лизнула языками палубу, хлынула через поручни, расплескалась, накрывая босые ступни, бухты каната, а вот уже подступила к коленям, к поясу, вот оказалась на уровне груди, и кто-то невольно вскрикнул, фонари светили тускло, один зашипел и погас, дымка была у подбородка, носа, глаз, одним лёгким колыханьем взметнулась выше — и корабль пропал: теперь его не видели ни те, кто стоял на палубе, ни те, кто был на мачтах.
Ведьмак на ощупь сел у фока и принялся ждать.
Они плыли сквозь белёсое млечное нечто — может быть, мгновение, а может, намного дольше. Ни малейшего движенья, ни тени, ни звука.
Потом на юте запела скрипочка, и раздались нестройные голоса, два или три, но к ним быстро присоединились новые.
Дымка дрогнула и поплыла — первое движение с тех пор, как мир вокруг растворился и пропал.
Теперь уже пело всё судно, только ведьмак молчал. Потом он увидел, как дымка впереди редеет — и поднялся.
На палубе прямо перед ним лежали две гибкие полупрозрачные трубки. С клешенками на концах.
«Слепой Брендан» покачнулся вперёд, едва не зарылся носом в волну. Сзади справа закричали, и металл ударил о дерево. В воздух взметнулась ещё одна прозрачная трубка — уже без клешенки.
Тем временем через борт прямо на ведьмака ползло нечто массивное и изящное. Взмахивало многочисленными конечностями, скребло когтями по дереву, мигало недоумённо, обиженно.
Глаза у твари были на толстенных стебельках, щетинистый хвост скородил по борту. И в общем, если бы не перепончатые крылья, создание можно было аттестовать как креветку-переростка.
— Ну вот, привет, — сказал ведьмак. — А так хотелось без беготни. Боцман! — крикнул он, не оборачиваясь. — Гарпун, и чтоб лезвие подлинней!
Креветка кое-как вскарабкалась на нос и пару мгновений стояла, бездумно покачивая в воздухе двумя длинными плетевидными конечностями. Одна была чуть короче другой, с обрубка капала на доски зеленоватая жидкость.