Печёнка между тем ходил вдоль стен от свечи к свече и поджигал фитили. Свечи были старые, оплывшие, от некоторых остались лишь широченные пеньки.
— Я думаю, — сказал Ренни, — он складывает туда игрушки, когда те остаются невостребованными. То есть когда их прежние владельцы умирают. Он как белка.
— Как белка?
— Устраивает тайники и забывает об их содержимом. Потом, когда возвращается положить что-нибудь новенькое, вспоминает, но ненадолго. Да вы сами взгляните: какой мальчишка отказался бы от таких сокровищ?
- Тот, — сказал Демиро, — у которого есть игрушки поинтереснее.
В этот момент из лаза, ведущего в сокровищницу, явился Йохан Рубанок. Развернуться там, видимо, ему не удалось: он пятился, отклячив зад и неловко двигая левой рукой. Потом выпрямился — весь в пыли, борода опутана паутиной, взгляд ошалелый.
— Барт!.. — просипел Рубанок. — Барт!
Де Форбин метнулся к нему:
- Что?!
— Вот... — Йохан поднял левую руку с зажатой в кулаке игрушкой. Деревянный дракон свесил голову набок, одно крыло было сломано. — Вот.
Бартоломью взял игрушку бережно, будто младенца. Ладони его дрожали, но лицо было каменным.
— Значит... — сказал он глухо. — Значит... Ах, Даго, мой Даго!..
Демиро подошёл и положил руку ему на плечо:
— Держись, друг.
Де Форбин рассеянно кивнул и пошёл к выходу из пещеры. Игрушку нёс на вытянутых руках.
— Вот что, — решил Печёнка, — мы остаёмся здесь как минимум до утра. Нужно достать все эти вещи. Нужно отнести их на корабль. Переписать и упаковать.
— Прости, Ренни, ты ничего не забыл?
— Нет, Китобой, не забыл. Ничего и никого. Ни одного из тех, кого мы с моими «рыцарями» посетили за все эти годы. Ни одного из тех, кто помогал нам чем мог: деньгами, связями, информацией. Их много, Ахавель, их очень много. И эти вещи... они действительно будут для них дороже любого золота.
— Но мы можем вернуться сюда позже! Чёрт побери, это просто вещи, они никуда не удерут! Нам нужно спасти Мойру и найти мальчишку!
— Мы остаёмся здесь, Китобой. Я редко оспаривал твои решения: ты — капитан, так было и так будет. Но сегодня другой случай. Мы похороним ребёнка и соберём всё, что найдём здесь, все вещи до единой. А у тебя будет время ещё раз перечесть записки Мойры.