– Потому что в нашей стране они редки, – сказал хозяин. – Муж моей сестры (а он капитан корабля и где только ни бывал) говорит, что во Франции их множество. Еще он говорит, что их в каждой стране можно найти, и чем дальше на восток, тем больше.
– А живет здесь среди них Исаак Адолесентолай? Лекарь?
– Вот уж нет, – усмехнулся трактирщик. – Это они все живут вокруг Исаака Адолесентолая, греясь в лучах его славы.
– Так его, значит, уважают?
– Он великий целитель. Люди приезжают издалека, чтобы поговорить с ним, и останавливаются у меня. – В голосе трактирщика слышались нотки гордости. – Конечно, священники его поругивают, но… – Он приложил палец к носу59 и наклонился ближе: – Я-то знаю, что не меньше двух раз его забирали среди ночи и увозили в Кентербери – лечить архиепископа Ательнота, который в прошлом году был, как считали, при смерти.
Трактирщик объяснил, как добраться до еврейского поселения, и вскоре Роб уже проезжал мимо серых каменных стен Малмсберийского аббатства, через лес и поля, мимо разбитого на крутом склоне холма виноградника, где монахи собирали спелые ягоды. За землями аббатства, за небольшой рощицей и находилось еврейское поселение – десять-двенадцать домиков, жавшихся друг к другу. А вот, вероятно, и евреи: мужчины, похожие на ворон, в просторных черных кафтанах и остроконечных кожаных шляпах, пилили и прибивали доски – сооружали сарай. Роб подъехал к тому дому, который был побольше прочих, с широким двором, заставленным повозками и лошадьми у коновязи.
– Я ищу Исаака Адолесентолая, – обратился Роб к одному из мальчишек, ухаживавших за лошадьми.
– Он сейчас принимает больных, – ответил мальчик, ловко поймав брошенную монетку: Роб хотел быть уверенным, что о Лошади позаботятся как следует.
Парадная дверь вела в комнату ожидания, где стояли деревянные скамьи, сплошь занятые больными и страждущими. Похоже на очереди к нему самому, когда он принимал за занавесом, только людей гораздо больше. Свободных мест на скамьях не было, и Роб просто прислонился спиной к стене. Время от времени из маленькой двери, ведшей во внутренние покои дома, появлялся мужчина и забирал с собой того, кто сидел ближе на первой скамье. И тогда все пересаживались на одно место вперед. Лекарей, как он понял, было пятеро: четверо молодых, а один – маленького роста, быстрый в движениях мужчина средних лет, которого Роб и счел Исааком Адолесентолаем.
Ждать пришлось неимоверно долго. Комната все время была переполнена – как только один лекарь забирал пациента, тут же со двора входил новый, только что приехавший. Чтобы скоротать время, Роб пытался угадать, кто чем болен.
Когда он оказался первым на передней скамье, день уже клонился к вечеру. В дверях показался один из молодых лекарей.
– Можете пройти со мной, – произнес он с французским выговором.
– Мне нужно видеть Исаака Адолесентолая.
– Я Моисей бен Авраам, ученик мастера Адолесентолая. Я смогу сделать все, что необходимо.
– Не сомневаюсь, что вы умело лечили бы меня, будь я болен. Но мне нужно повидать мастера по другому делу.
Ученик кивнул и позвал с собой следующего на скамье.
Прошло немного времени, вышел Адолесентолай и повел Роба за собой по короткому коридору. Через распахнутую дверь Роб мельком увидел операционную с кушеткой, ведрами и всевозможными инструментами. Вошли в маленькую комнатушку, совершенно пустую, если не считать стола и двух стульев.
– Что беспокоит? – спросил Адолесентолай. И с некоторым удивлением слушал, как Роб вместо описания симптомов болезни взволнованно заговорил о своем горячем желании изучать медицину.
У лекаря было темное лицо с красивыми чертами. Улыбка на нем не появлялась. Несомненно, эта беседа закончилась бы тем же самым, даже если бы Роб выказал больше осторожности, но он не удержался от вопроса:
– Вы долго живете в Англии, мастер лекарь?