Вольер

Диана пока что была собой. Ей это не нравилось, но Иоланде пора было отдохнуть. В конце концов, постоянно находиться в одном образе было бы утомительно даже для профессионального актера. То, что ей сейчас нравилось, это плотный зимний шарф на шее. Все-таки холодало и нужно было принимать меры.

Вчерашний визит Микулина выглядел вполне закономерным: человек в поисках паспорта даже к Смолиным заедет, это логично. Странным было поведение Лидки: почему она решила сразу искать паспорт в коридоре? Как будто что-то знала. Может, украла сама? Но зачем? И тем более неясно, зачем возвращать в таком случае.

Хотя зная Лидку, можно допустить, что она хотела завладеть паспортом Владимира, чтобы отксерить его фотографию. То, что он ей страшно нравился, было заметно. Эти взгляды, изменения интонация, попытки виляния бедрами, все это было понятно. И если отсюда вырастает пропажа паспорта, то она объяснима.

Диана вышла из маршрутки и пошла по направлению к частному дому Николая Смолина. После того, как там побывал Стас, она решила заняться безопасностью хижины. Нашла человека, который за умеренную плату вставил окна и сделал нормальную дверь с замком. Теперь там можно было находиться, не опасаясь быть увиденной. Надо было раньше сделать это все и не допускать того, что Стас узнал о том, что Софья жива. Бумаги можно было и выбросить после собственной поездки в Яковлевку, когда пришлось включать Иоланду в билетной кассе автовокзала. Ладно, Стас все равно ничего не получил.

Тогда в Яковлевке получилось весьма забавно: ей не пришлось даже ковырять стену, кирпичи при нажатии сами уезжали вовнутрь. Некоторых усилий стоило привести их в обратное положение, исключительно ради того, чтобы Стас поломал голову.

За Дианой увязалась большая пятнистая собака, чем-то похожая на рысь. Удивительно, как собаки любят людей, несмотря на их отношение к ним. Почти как мать, искренне любившая Зло.

Кстати о неуместных чувствах. Лидка действительно влюбилась в Микулина, это факт. Коэффициент влюбленности, точнее, само существование этой бумаги, лучшее доказательство. История с паспортом подтверждает окончательно. Очень хорошо. Выгодно для всех. Для Дианы. Для Иоланды. И – страшно подумать – для Ариадны.

– Девушка, зажигалки не найдется? – спросил проходящий мимо мужчина лет сорока. Диана помотала головой. Мужик извинился, при этом с него чуть не слетела черная кожаная кепка. Собака все также тащилась за Дианой.

Диана захлопнула дверь дома, собака легла под порогом. Наверное, хороший знак, что эта собака ходит следом. Они обычно защищают хозяев. Еще более приятный знак, это то, что курящий мужик сам отцепился. Значит, проблемы вскоре будут также уходить подобно ему. Диана не снимала пальто, только размотала шарф и оставила свисать с шеи. Если Иоланда и Диана старались скрывать шрамы, то злобной и решительной Ариадне было все равно. Подумаешь, рубцы на горле, так ведь не на мозгах. Диана села в древнее кресло, прижавшееся спинкой к стене, и закинула ногу на ногу. Выключила секретный телефон. Скрестила руки на груди. Хорошо-то как… Самое время разрабатывать дальнейшие планы, не опасаясь, что кто-то подкрадется со спины, как это заведено в семье.

* * *

Эльвира неторопливо возила шваброй по коричневому полу Комаровского завода оптики, пребывая в необычной для себя задумчивости. Ничего, она выбьет все сведения из Стаса, можно не сомневаться, в конце концов, она сотни раз видела, как это делала ее мать. Немного крови, и информация будет получена. Но это не единственная проблема. Сейчас ее больше занимал давний вопрос исчезновения запасного ключа от квартиры. Возможно ли, что его утащили Петр или Софья? Да, как бы ни было грустно признавать это. Они могли замаскироваться под кого-нибудь. Эльвире казалось, что составленный ранее список посетителей дома был неполным, и теперь она силилась вспомнить, кто еще видел домашнее позорище. Почтальонка, травматолог-ухажер, соседи снизу, а кто еще?

Давно, еще в детстве, она буквально слышала хруст ломающихся характеров окружающих, страдавших от матери. Психика несчастных на щепки разлеталась. Свой собственный характер громко хрустнул еще во младенчестве, Эльвира давно уже спасовала и не боролась за психическое здоровье. Теперь же она также отчетливо слышала, как потрескивает от напряжения память. Последний раз она ее напрягала в школе и сейчас с непривычки испытывала серьезный душевный дискомфорт.

Если порассуждать логически, то Петр и Софья не имели смысла убивать бабку. Одна много лет пребывала во мраке неизвестности, хотя как объясняли им с мамой в милиции, что после восемнадцатого дня рождения человек волен пребывать где угодно и доставлять его домой насильно никто не станет, а второй никогда не выходил на связь и наверняка продолжал гнить в тюрьмах. В квартире они получили бы крохотную долю по наследству, и тогда на каждого члена семьи приходилась бы одна седьмая жилплощади. Из-за такого вряд ли убивают. А тот метод, которым воспользовался домашний убийца, прежде всего насмехался над традициями последних лет, которых не знали ни Петр, ни Софья. Значит, они ни при чем, а под подозрением остаются все те же.

Кто из домашних обладал достаточной силой, чтобы провернуть убийство? Все. Ничего сверхъестественного убийца не сделал. Даже инвалиду доступны эти действия.

А вот другой вопрос: от какой конкретной причины умерла хрычовка? От воткнутого в шею шприца умереть нельзя – Диана вон искромсала себе всю гортань и вполне жива до сих пор. Значит, шприц был отравлен? Это уже ниточка! Эльвира даже распрямилась и отставила швабру. Кто может приготовить яд? Обе дочери. Диана в силу профессии, Лида в силу мечты стать врачом и любви к химии.

Одна из дочерей – убийца. Хоть какая-то определенность. Эльвира успокоилась и с новыми силами принялась возить шваброй по полу.

* * *

Катя стояла в облаке чердачной пыли и выглядела еще лучше, чем обычно. И не только потому, что выспалась. Яркий макияж, уложенные волосы и взгляд делали ее другой. Особенно взгляд. Не тот иронический, к которому привыкла Лида, а другой, вызывающий и завлекающий. Эффектно. Можно за деньги учить такому взгляду, учеников и учениц будут толпы.

– Ну как? – Катя крутанулась вокруг своей оси.

– Клюнет. Сто процентов, – заверила Лида. С ее колен упала доска.