Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Проберемся, — буркнул я. — Как-нибудь проберемся. Вот только… Я не знаю, сколько километров до нашей цели. Может быть, и не двадцать.

— То есть? — не понял Суваев.

— Мы не пойдем к капитанской рубке. Нечего там делать — там только бандиты с бластами. И никакой надежды.

Суваев сумрачно глядел на меня.

Завидовал Суваев. Завидовал тому, что я, именно я, а не он, знаю о корабле почти все. Слишком привык он знать больше остальных со своей компьютерной базой-выручалочкой, счастливым наследством. Суваев и не подозревал до недавнего времени о личном интерфейснике под дублированным каналом — о том самом невзрачном блокнотике, на который последние два часа ожесточенно пялились мои бравые офицеры, не решаясь спросить — что это за вещица. А ведь все явно поняли, что интерфейсник не зависит от общекорабельной связи. И что он неподвластен тем, кто в данный момент на вахте.

По-моему, это их потрясло.

Но все же они продолжали мне верить. Даже Суваев со своей белой завистью, похожей на чувство пятилетнего карапуза к свободе старшего брата, отправляющегося без спроса на рыбалку.

Спасибо, ребята… Без вас я бы не решился затеять то, что затеял.

— Оживить корабль не так уж трудно, Паша, — начал объяснять я. — Но только не из капитанской рубки, как это ни странно. И даже не из капитанской каюты.

— А откуда же, черт возьми? — Суваев казался растерянным, но старательно скрывающим растерянность.

— С одного из биоскафандров. Я не знаю точно с какого.

Лица у моих спутников отразили странную смесь растерянности и недоумения. Да, я бы тоже на их месте удивился.

— С одного из? Но их же десятки тысяч, кэп! Десятки, а то и сотни!

— Пока — не знаю, — поправился я. — Дело в том, что ключевой скафандр выбирается случайно. И не сейчас, а суток через двое-трое, полагаю.

— Замечательно. — Суваев теперь глядел в сторону. — А у нас, между прочим, жрать нечего. И что хуже — пить.

— Найдем. — Я беспечно взмахнул рукой. — Это же наш корабль, господа офицеры! Наш, а не Гордяева и не Юдина с Шадроном и Тазиком.

В тот же миг интерфейсник бесшумно толкнулся мне в пальцы. Не слышный никому, кроме меня, сигнал.

— Все, — объявил я. — Наш корабль — временно, конечно — просто груда инопланетного металла. Ни одна система не действует, кроме моих личных.

— А мы не задохнемся? — осведомилась Яна. В ее голосе явственно угадывалась тревога.

— Не успеем. — Я улыбнулся. — Люди столько не живут.