— Не боись, не спиртяга, — успокоил Дед. — Рябиновая на коньяке.
— Ух ты! — Сиверцев глотнул. Даже рукавом занюхивать, что уже практически вошло в привычку, не пришлось. — Амброзия, практически!
Он приложился ещё разок и вернул лекарство хозяину.
— Я, сам понимаешь, не сейчас, — сказал Дед, пряча фляжечку назад, за пазуху.
— Спасибо, — поблагодарил Сиверцев и вздохнул. — Не могу сказать, что ты безвозвратно развеял мою тоску, но…
Что «но» Ваня так и не сформулировал и начатая им немного театральная фраза так и осталась неоконченной. Дед уточнять не стал, он всё понимал и без красивостей.
— Филиппич уже почивает? — поинтересовался Сиверцев.
— Вряд ли, он ночью отпочивал. Старики спят мало.
— Да какой он старик, — фыркнул Сиверцев. — Тридцать семь всего. Эдак ты и меня в старики запишешь.
— Тут не в возрасте дело, — философски заметил Дед. — В смысле — не в годах.
— Ну, в общем, да, — согласился Сиверцев.
Он уже набрал в грудь воздуха чтобы развить мысль, но тут заметил, что Дед неотрывно глядит на центральный монитор внешней стороны. Неотрывно и пристально. Взглянул и Сиверцев. К заимке приближались гости.
— Ваня, — деревянным голосом сказал Дед. — Давай-ка ты к себе…
И в рацию:
— «Гнездо»! Подвахта! Полундра, гости! Минимум четверо, идут открыто на ворота!
— «Гнездо» принял, — тут же отозвалась рация — Вижу их.
Соскальзывая по лесенке вниз, на плац, Сиверцев отметил хищно шевельнувшийся ствол пулемёта на крыше башенки. От караулки уже неслись, дробно топоча по бетонным плитам, Филиппыч, Санечка и Потап, а от входа в башенку — Ткачук и Фалинский. В «Гнезде», то бишь основной огневой точке на крыше заимки, по обе стороны от пулемёта торчало по каске, значит туда подкрепление к единственном дежурному уже прибыло. Одна из касок нависала над полевым биноклем.
«Кого ж это несёт? — подумал Сиверцев, по-тараканьи ныряя в сумрачный предбанник. — И чего это вояки так всполошились? Может, просто сталкеры торгануть наладились».
Сталкеры иногда наведывались на заимку слить простенькие артефакты, которые неохота таскать по Зоне и лучше сразу же продать по дешёвке, но освободить рюкзаки для чего-нибудь более ценного. Скупкой подобного барахла в эту вахту заведовал Альберт Рахметян. Казённые фонды для покупок были, ясное дело, зело тощие, поэтому ничего серьёзного сталкеры учёным не предлагали. Но даже каким-нибудь незатейливым каплям, медузам или бенгальскому огню учёные были рады — необычные свойства артефактов часто использовались в экспериментах и можно было без обиняков сказать, что являлись серьёзным подспорьем официальной науке в деле изучения тайн Зоны Чернобыльской АЭС.
Колюня всё возился со своими слайдами. При виде вломившегося в лабораторию взъерошенного Сиверцева он медленно выпрямился в кресле и вопросительно уставился на коллегу.