Они успели перекусить и немного поболтать — в основном о том, что если Психу когда-нибудь встретятся такие же артефакты, он их подберёт и принесёт Илье. Псих ничего железно не обещал — это стало его обыденным правилом — но заверил, что «если вдруг, то непременно», и всё такое прочее.
А потом Илья полез в сейф вторично и вынул по одной упаковке батарей из каждого отделения сейфа — одну из верхнего, ту, которую клал час назад, и вторую из нижнего, хотя Псих мог побожиться: в момент закрытия сейфа нижнее отделение было вообще пустым. «Работает!» — глупо улыбаясь сообщил ему Илья и вручил должок.
У Психа всё окончательно смешалось в голове, он забрал свои батареи и отправился в «Вотрубу», в свою очередь отдавать должок бармену, пока заработанные деньги не разлетелись без следа.
Через два месяца Илью убили какие-то залётные бандиты, и не просто убили, а перед этим пытали. Псих на всякий случай насторожился и ушёл поглубже в Зону. Насторожился он не зря: четверо неизвестных типов пытались его схватить в родной Припяти, но Псих там был свой, а они чужие. Трое преследователей в итоге сгинули в подвалах у кинотеатра, а один, кажется, ещё и сейчас в парке на чёртовом колесе катается…
На этом всё, вроде бы, затихло, но Психа, естественно, нещадно глодало любопытство. Держался он долго, однако в итоге не выдержал и наведался в Лиманск, в уже знакомую контору и уже знакомую бухгалтерию. Сейф был на месте. Ключ нашёлся в столе.
Открывая сейф, Псих был уверен, что ничего не найдёт, что сейф пуст. К его изумлению — нет, сейф был совсем не пуст, там обнаружилось много ветхих бухгалтерских бумаг, бутылка коньяку, подшивка диковинных журналов «Ukrainian Wireless News» за 1913 год, а также оба артефакта-«жвачка», прилепленная к «потолку» в верхнем левом углу, и «циркуль-спицы», стоящие вертикально у задней стеночки в правом нижнем. Псих подумал-подумал, выгреб из нижнего отделения вообще всё, а из верхнего — всё, кроме артефактов, коньяка и журналов. Подумал немного и добавил в верхнее отделение последний снаряжённый рожок к своему «калашу». Закрыл дверцу, засёк время и пошёл погулять.
Через час с небольшим он вернулся и отпер сейф. Поглядел, и понял, что теперь он обладатель двух рожков к «калашу», двух бутылок коньяку и двух подшивок «Ukrainian Wireless News».
Одну из бутылок (из верхнего отделения) он опорожнил прямо тут, в процессе размышлений. Коньяк как коньяк, пивал Псих и получше, но и не отрава.
Вторую бутылку и одну из подшивок Псих сунул в рюкзак. Бухгалтерские документы запер в сейф. Ключ вернул в ящик стола. А к артефактам так и не прикоснулся.
С этого момента он практически не покупал патронов, батарей к фонарю, носков и носовых платков, жетонов к кофейным автоматам — словом, всякого мелкого сменного снаряжения и бытовых мелочей. Однажды пришлось скопировать себе воду, нужда заставила. Пил Псих с опаской, но, вроде бы никаких сюрпризов не случилось, а на вкус скопированная вода была просто водой и ничем особенным не отличалась от оригинала. И всё равно Псих решил, что ни воду, ни пищу больше размножать не станет — разве только если совсем уж припечёт.
Потом Псих случайно встретил точно такой же сейф в уцелевшем здании на Милитари. Очень удивился, но не нашёл ключа чтобы проверить содержимое, а вскрывать или ломать замки он не умел.
А ещё через пару месяцев сталкерский телеграф донёс, что какие-то ребята ищут в Зоне какой-то дупликатор, а потом они вдруг исчезли прямо из бара «Шти» и вскоре нашлись в Зоне мертвее мёртвых. Ну и сталкеры начали пропадать, причём, как удалось понять Психу по крупицам информации, намёкам и расспросам — именно те, кто интересовался всё тем же дупликатором.
Завершение этой истории Сиверцев знал, поскольку сам в нём поучаствовал. Ваня выслушал Психа молча, не перебивая, хотя с каждой минутой нарастало чувство, что он глубже и глубже погружается в смертельно опасный водоворот, и что после определённого момента вынырнуть попросту не успеет.
— Такие дела, Ваня, — грустно сообщил Псих и налил по сотке. — Давай, что ли, ещё по одной… Чтоб всё получилось.
Они чокнулись и выпили.
— Сейф я потом из Лиманска утащил, — закруглился Псих. — Слишком уж там людно стало, прям как в мои времена. Даже зомбей пораспугали, которых не выкосили.
— Он же тяжёлый, зараза, — задумчиво произнёс Сиверцев.
— А я рыбок набрал, грави, звёзд ночных — сколько нашлось. Не поверишь — сейф чуть не улетел, хорошо успел поймать за ножку! В итоге я его за собой на верёвочке тянул, словно воздушный шарик. Со мной Бенито тогда увязался, есть такой необычный зомби, у Доктора на Болоте обретается. Идём себе, болтаем, только рассвело, нет никого, благодать и вдруг туристов каких-то целая толпа выруливает, около Свалки. Чего, думаю, делать, и спрятаться-то некуда! А Бенито, молодчина, как заорёт: «Куда идём мы с Пятачком большой-большой секрет!». Ну и я поддержал как смог, хотя петь не умею. Так эти туристы, по-моему, до кордона наперегонки чесали…
Сиверцев представил эту картину и невольно расхохотался — идёт зомби, понятно какой наружности, рядом мужик с верёвочкой в руках, а к верёвочке привязан конторский сейф, который свободно парит в воздухе. И вдобавок зомби с мужиком песенку поют. Про большой-большой секрет. Неудивительно, что туристов как ветром сдуло…
— Слышь, Саня, — задумчиво спросил Сиверцев, отсмеявшись. — А зачем ты мне всё это рассказал, а?