Так в итоге и случилось, примерно через полчаса и две бутылки коньяку.
— А скажи-ка, друг Ефим! — обратился Бермас к слегка осоловевшему Фиме, когда очередная застольная тема заглохла. — Как там дела с офисом продвигаются?
— Продвигаются, — кивнул тот. — Даже шустрее, чем я рассчитывал. Ром-Паныч рвет и мечет, строители пашут с глазами навыкат. А что?
— Да вот, прикидываю, надолго ли у меня временный штаб разместится.
— Аркадий Семенович, не волнуйтесь! — встрепенулся Швед. — Никто вас стеснять не собирается, у нас же квартиры на площади Победы, места — конем гуляй! Мы так заскочили, по дороге, чай допьем и поедем. А штаб, если что, там организуем.
— Верю, — усмехнулся Бермас. — Да вы не переживайте, Дима, не слишком-то я и расстроен. Шумновато, конечно, зато ощущение Дозора возвращается. Я, признаться, успел уже по нему соскучиться.
— Во! — воздел руку Симонов. — Я ж тебе говорил, Швед! Не я один по работе скучаю!
— Молчал бы уж, р-работничек, — усмехнулся Швед. — Ни шагу без коньяку!
— Это допинг! Он стимулирует аналитическое мышление, если хочешь знать! Аркадий Семенович, вот вы рассудите. Стимулирует или нет?
Бермас благодушно покосился на Симонова.
— Главное, чтобы ты сам верил в стимуляцию, — произнес он. — Остальное приложится.
— Я — верю! — заявил Симонов веско и грохнул кулаком по столу — не слишком, впрочем, сильно, только чашки слегка звякнули.
— Тише ты, буян! — шикнул на него Витя. — Чай разливается!
Симонов унялся, во всяком случае, по столу больше не стучал. Аркадий Семенович тем временем повернулся к Шведу и негромко осведомился:
— Что вы намерены предпринять, Дмитрий? По поводу дома на Лукьяновке.
— Установить наблюдение для начала. Кто из оперативников Киев не покинул, всех попытаемся найти и подключить.
— Палатникова можете не искать, он перебрался в Южную Америку, — предупредил Бермас.
— Я уже знаю, Витя говорил. На Рублева, к сожалению, тоже надежды мало: он в семью ушел.
— Не осуждайте его, Дима, — вздохнул Бермас примирительно. — Семья — это, может быть, главное, ради чего мы вообще живем.
— Я не осуждаю, я просто перечисляю тех, на кого рассчитывать не приходится. Из наиболее опытных остаются Сайринк и Белый, так?