Звонил кто-то из своих. Швед взглянул на экран.
«Рублев», — высветилось там.
— Да, Димка!
— Привет, — поздоровался Рублев. — Вы у Бермаса, что ли?
— Точно! Тут что-то вроде временного штаба образовалось. Разгребаем завалы.
— Понятно, — вздохнул Рублев. — Потом заскочи ко мне, только без толпы, я сегодня дома ночую.
— Хорошо. Но тут еще…
— Симонова можно, — предвосхитил Рублев невысказанное. — Ну и если Фима захочет — тоже.
— Ладно.
Рублев отключился.
Что-то в его голосе насторожило Шведа. Напряженно как-то Рублев разговаривал. Но что его могло обеспокоить? Вряд ли что-нибудь дозорное — отказался же работать.
«Нечего голову зря сушить, — решил Швед, потянувшись к чаю, который успел уже остыть. — Зайду, тогда и узнаю».
Он вдруг понял, что это импровизированное рабочее совещание сильно его взбодрило. И что он сам тоже сильно соскучился по работе, которая еще совсем недавно казалась рутинной и докучной. И что те, кто назначил его главой киевского Дозора, наперед об этом знали. Знали лучше, чем сам Швед.
Минут через пять разговор опять скатился к обычным застольным благоглупостям, и Швед решил, что пора бы и честь знать. Он допил все, что оставалось в чашке, и встал:
— Пойду к Рублеву загляну, он просил.
— Я с тобой! — Симонов тоже заторопился, поскольку чувствовал: тут посиделки вот-вот завершатся.
— Я не пойду, — сразу предупредил Ефим. — У меня еще две встречи.
— Я тоже посижу, — сказал Витя. — Вас потом до площади отвезти?
— Да можем и такси вызвать, — неуверенно отозвался Швед.
Витя пожал плечами: