Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

22
18
20
22
24
26
28
30

В этот раз ответом ей стал утвердительный кивок.

Кицунэ поморщилась. Было видно, что она собирается проговаривать что-то неприятное ей самой. Что-то гадкое и неизбежное. Иванов не торопил, ждал, понимая, что сейчас домовую нельзя подталкивать или направлять. Она сама должна принять, прочувствовать реальность жизни, в которой упоминания о правде или справедливости нет изначально. Именно ради этого всё и затевалось.

— Получается, посадят дядечку электрика... А Артём на свободе останется. Так?

Полные слёз глаза уставились на бывшего инспектора. Он взгляда не отвёл, ответил честно:

— Насчёт «посадят» — не знаю. Смотря как дело завернут. Но пока не отпустят — точно. В остальном — да. Ты всё правильно поняла. Бабло решает если и не всё, то очень многое. Всем, кому положено — денежку сунут или пообещают что-нибудь полезное. Мелочи всякой, типа охранников с официантками, рты хозяйской волей позатыкают. Обожжённой девочке подкинут что-нибудь на косметологов, чтобы не воняла. Виновного назначат, точнее, уже назначили. Вот тебе, Машуля, изнанка нашего бытия. Жизнь как она есть. Просто многие стараются этой её стороны не замечать, теша себя иллюзорными мыслями о торжестве закона и верховенстве права. И даже верят в них, пока сами носом в это дерьмо не уткнутся. А потом стоят, хлопая глазами от удивления и беспомощно ждут, пока их более сильные и наглые не пережуют и не выплюнут. Некоторые жалуются, обращаются в суды и прокуратуру... Да только без толку. Все необходимые бумажки, включая экспертизы и протоколы, уже оформлены и подписаны. Помнишь, тебе Наташа об этом вскользь упоминала? — внимательно слушавшая девушка часто-часто закивала головой. Сергей продолжил. — Не подкопаешься. Так что и законный путь в данном случае — это тоже путь в никуда. Как-то так.

На этом он умолк и принялся вдумчиво пить свой кофе, предоставив домовой время как следует обдумать и переварить его слова.

Заговорила Маша минут через десять.

— Но ведь так нельзя... Получается, одним можно всё, а другим ничего... И все всё знают и молчат, как в пословице «моя хата с краю...» Надо же что-то делать с этим! Иначе этот Артём от безнаказанности ещё бед натворит!

— Обязательно натворит, — не жалея тонкую натуру домовой, подтвердил бывший инспектор. — И его снова отмажут. А делать... да что хочешь делай!

— В смысле? — не поняла кицунэ.

— Возьми нож и в укромном месте перережь ему глотку, — начал перечислять Иванов варианты. — Или тормоза в его машине повреди, или яд подмешай в водку. Да мало ли способов один раз разобраться с проблемой...

Домовая не верила своим ушам и смотрела на Сергея как на сумасшедшего.

— Что? — с усмешкой спросил бывший инспектор у обалдевшей Маши. — Не нравится? Тогда у тебя есть два варианта: или понять и принять существующее положение дел и не выносить мне мозг правильными речами; или выдумать свой способ победы добра над злом и претворить его в жизнь.

Губы девушки сжались в нитку, некрасиво побелели. Глаза превратились в щёлочки, а общее выражение лица стало неуловимо напоминать морду разъярённой лисицы.

— Так это всё для того, чтобы я не умничала? — прошипела кицунэ. — Чтобы мне моё место указать? Мол, попробуй сама девочка, нажрись дерьма и почувствуй себя беспомощной малявкой? А говорил...

— Ты сама это затеяла, — не стал ничего отрицать Сергей. — Ты получила результаты. И не тебе меня обвинять в том, что они тебе не нравятся. Я уже сказал — никто тебя ни в чём не ограничивает. Делай что хочешь, если считаешь нужным. Вопрос лишь в том, как далеко ты готова зайти и чем для этого пожертвовать. Вот тебе и весь ответ. Ты что, действительно думала, что все вокруг тупые и лишь ты «свет в окошке»? Пришла, обличила, и все зажили долго и счастливо? Ага, аж три раза... Да вся эта срань с такими вот Артёмами по умолчанию не может нравится нормальному человеку, однако его об этом никто никогда не спрашивает! Понимаешь? Никто и никогда, — повторил он для вящей убедительности. — Потому повторюсь — или сопи в две дырки, про себя возмущаясь и точно зная, кто и что должен делать для всеобщего блага, или делай сама и будь готова принять последствия.

Поуспокоившаяся Маша, с болью осознавая жестокость слов и правоту Иванова, мало на что надеясь, спросила:

— А если в столицу написать? В приёмную президента? Поможет?

— Не знаю, — ответил бывший инспектор неожиданно рассеяно. — Может — да, может — нет. Попробуй.

— Ты не веришь... и ты победил... научил жизни глупую домовую... — откидываясь на спинку кресла, признала кицунэ. — Наверное, я должна сказать спасибо за урок, да только язык не поворачивается...